К:Водные объекты по алфавиту
А́лбемарл[1] (англ. Albemarle Sound) — залив на восточном побережье США в Северной Каролине. Залив отделён от Атлантического океана цепью низких песчаных дюн Внешних отмелей. С запада в залив впадают реки Роанок и Човон, с юга — река Аллигейтор. На востоке залива находится остров Роанок и часть Внешних отмелей с Китти-Хок. В результате впадения нескольких крупных рек и относительной изолированности залива от Атлантического океана вода в нём либо чисто пресная, либо смешанная. Залив не имеет прямого выхода в океан и соединяется с ним через залив Памлико через два пролива, проходящих вдоль острова Роанок: внешний Роанок и внутренний Кроатан.
На север от Албемарла до границы с Виргинией вдоль Внешних отмелей тянется залив Карритак.
Именно на Албемарле были первые английские колонии, которые в конечном счёте привели к образованию колониальной Северной Каролины. Большинство внутренних поселений на Албемарле относится к региону Внутренние отмели.
По лагуне проходит восточная часть Берегового канала.
Напишите отзыв о статье "Албемарл (залив)"
Примечания
Ссылки
- [www.discoverec.org/ Elizabeth City Area Convention & Visitors Bureau]
|
---|
| Столица | | |
---|
| Крупные города | |
---|
| Второстепенные города | |
---|
| Статьи по теме | |
---|
| Политика | |
---|
| География |
</div> | </table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Албемарл (залив)– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
|