Алеврас, Иоаннис
| Иоаннис Алеврас греч. Ιωάννης Αλευράς | ||
| ||
|---|---|---|
| 10 марта 1985 — 30 марта 1985 | ||
| Предшественник: | Константинос Караманлис | |
| Преемник: | Христос Сардзетакис | |
| Рождение: | 1912 Месини | |
| Смерть: | 6 апреля 1995 Афины | |
| Супруга: | Кристина Алевра | |
| Партия: | ПАСОК | |
| Военная служба | ||
| Звание: |
| |
Иоаннис Алеврас (греч. Ιωάννης Αλευράς, 1912, Месини — 6 апреля 1995, Афины) — греческий банкир, политик. Занимал должность спикера Греческого парламента, а также и. о. президента Греции 20 дней — с 10 марта 1985 по 30 марта 1985 года.
Биография
Родился в Месини. После получения образования работал в Банке Греции. В 1955 года был одним из основателей OTOE — Федерации работников банковских учреждений Греции, которую возглавлял до 1963 года.[1] В том же году он впервые был избран членом Греческого парламента от первого округа Афин на выборах 1964 года.
В эпоху режима полковников находился в изгнании на острове Сирос[2]. После освобождения Алевраса основатель Национального радикального союза Андреас Папандреу пригласил его возглавить руководство этой организацией в Греции. Позже однако Алевроса снова арестовали и депортировали в Аи-Стратис, а затем в Агиос Николаос. Наконец он был освобожден в 1972 году.
После восстановления демократии был членом-учредителем партии ПАСОК, от которой избирался членом парламента на выборах 1974, 1977 и 1981 годов. 12 декабря 1977 года назначен представителем парламентской фракии ПАСОК. В 1981 году он был избран председателем парламента Греции и переизбран в 1985 и 1989 годах. 10 марта 1985 года стал временным президентом республики, после выхода в отставку Константиноса Караманлиса. 22 февраля 1990 года был предложен ПАСОК кандидатом в президенты республики, но набрал 125 голосов против 153 голосов, отданных за Константиноса Караманлиса.[3] На выборах 1993 года он был избран членом парламента.
Иоаннис Алеврас умер 6 апреля 1995 года в реанимационном отделении больницы «Здоровье» в связи с бронхопневмонии.
Напишите отзыв о статье "Алеврас, Иоаннис"
Примечания
- ↑ [www.parliament.gr/kouselas/apopseis/apopseis_docs/omilia_23_5_03.htm Ομιλία Δημήτρη Κουσέλα, προέδρου ΟΤΟΕ]
- ↑ [homepages.pathfinder.gr/pamisos/fylla/fyllo3.htm Γιάννης Αλευράς, ο επιτελάρχης της Δημοκρατίας]
- ↑ [www.in.gr/news/Reviews/placeholder.asp?lngReviewID=598581&lngChapterID=598606&lngItemID=599680 Οι προεδρικές εκλογές από τον Στασινόπουλο στον Παπούλια]
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Алеврас, Иоаннис
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
