Алейник, Раиса Михайловна
Поделись знанием:
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
 |
В этой биографической статье не указана дата рождения. Вы можете помочь проекту, добавив дату рождения в текст статьи.
|
|
В этой биографической статье не указано место рождения. Вы можете помочь проекту, добавив место рождения в текст статьи.
|
| Раи́са Миха́йловна Але́йник | |
| Страна: |
|
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
Раи́са Миха́йловна Але́йник — российский философ, религиовед и антрополог. Доктор философских наук, доцент. Один из авторов «Атеистического словаря».
Биография
В 1973 году окончила философский факультет МГУ имени М. В. Ломоносова.[1]
В 1983 году в МГУ имени М. В. Ломоносова защитила диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме «Атеизм Фридриха Фейербаха»[2]
В 2007 году в Институте философии РАН защитила диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук по теме «Образ человека в философской постмодернистской литературе» (Специальность 09.00.13 «Религиоведение, философская антропология, и философия культуры»). Научный консультант — П. С. Гуревич. Официальные оппоненты — доктор философских наук, профессор И. С. Вдовина, доктор философских наук, профессор М. М. Скибицкий, доктор философских наук, профессор В. С. Барулин. Ведущая организация — РАГС при Президенте РФ.
Профессор кафедры философии Российского химико-технологического университета имени Д. И. Менделеева.
Научные труды
Диссертации
- Алейник Р. М. [cheloveknauka.com/v/30478/a?#?page=1 Образ человека в философской постмодернистской литературе] : автореф. дис. ... д-ра филос. наук. . – М.^ Ин-т философии Рос. акад. наук, Рос. хим.-технол. ун-т им. Д. И. Менделеева, 2007. – 48 с.
Монографии
- Алейник Р. М. Современная западная философия и литература. М.:РХТУ, 2000. 100 с.
- Алейник Р. М. Современная западная философия (вторая половина ХХ в.). М.: РХТУ, 2002. 100 с.
- Философия свободомыслия : (к 200-летию со дня рождения Людвига Фейербаха) / Рос. акад. гос. службы при Президенте Рос. Федерации ; [Алейник Р. М. и др.]. М. : Изд-во РАГС, 2004. 254 с.
- Алейник Р. М. Человек в философском постмодернизме. М.:Международная интеллектуальная книга, 2006. 223 с.
- Концепции современного естествознания : методические материалы для студентов-социологов / сост.: Алейник, Р. М., Гуляев Ю. Ю. — М.: РХТУ, 2008. — 32 с.
- Алейник Р. М. Постмодернизм и социально-гуманитарное знание. М.: РХТУ, 2009. 155 с.
- История и философия науки : учебно-методическое пособие для аспирантов нехимических специальностей. / сост. Р. М. Алейник. — М.: РХТУ,, 2010. — 35 с.
- Философия науки: синергетика и социально-гуманитарное знание: методическое пособие для аспирантов нехимических специальностей / сост. Р. М. Алейник. М.: РХТУ, 2011. 47 с.
- Философия техники и технологии: актуальные проблемы социально-гуманитарных наук: учебно-методическое пособие для аспирантов нехимических специальностей / сост.: Алейник Р. М. М.: РХТУ, 2012. 32 с.
- Проблема человека в философии. Проблема ценностей в философии / сост. Р. М. Алейник]. — М.: РХТУ, 2015. — 63 с.
Статьи
- Алейник Р. М. Фридрих Фейербах — популяризатор учения Людвига Фейербаха. Вступи-тельная статья и перевод из "Религии будущего" Ф.Фейербаха // Вопросы научного атеизма. Выпуск 29. М.: Мысль, 1982. С. 258—272.
- Алейник Р. М. Атеизм Фридриха Фейербаха и перевод «Воспоминаний о моей религиозной жизни». // «Наука и религия». 1983. №2. С.30-33.
- Алейник Р. М. Воспитание в семье Фейербахов // Воспитать атеиста. М.: Мысль, 1988. С. 233—241.
- Алейник Р. М. Спор К. Ясперса и Р. Бультмана. Из истории диалога между светской и богословской мыслью //Традиции и обновление. Диалог мировоззрений. Материалы III-го международного симпозиума. — Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 1995. — С. 191—195.
- Алейник Р. М. Образование как предмет философии // Философия образования. — Рязань: Изд-во Рязанской государственной радиотехнической академии, 1996. — С. 35—37.
- Алейник Р. М. Словарь русской философии от «Ломоносова до Ленина». // «Русская мысль». Париж. 1996. № 4129.
- Алейник Р. М. О диалоге между светской и религиозной мыслью // Всероссийский философский конгресс. Человек — Философия — Гуманизм. СПб., 1997. — Т. 5. Философия в мире знания, техники и веры.
- Алейник Р. М. Проблема самоидентичности России в эпоху постперестройки // Государственное устройство и народ. Диалог мировоззрений. Материалы международного научно-богословского симпозиума. — Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 1998. — С. 189—191.
- Алейник Р. М. Проблема идентичности России сегодня // Россия сегодня: общество, культура, государство, человек. Материалы научно-теоретической конференции. — М.: МГИЭМ, 1998. — С. 66—69.
- Алейник Р. М. Русская идея и русская классика // Мир в III-м тысячелетии. Диалог мировоззрений. Материалы V научно-богословского симпозиума. — Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 1999. — С. 203—205.
- Алейник Р. М. Философия и литература // II-й Российский философский конгресс. XXI-й век: будущее России в философском измерении. — Екатеринбург, 1999. — Т. 4. Ч. 2. — С. 342.
- Алейник Р. М. Утопия//Литературоведческие термины. (материалы к словарю). — Коломна: Изд-во Коломенского пединститута, 1999. — С. 101—103.
- Алейник Р. М. Проблема диалога в современной философии // Единство и этнокультурное разнообразие мира. Материалы VI-го международного научно-богословского симпозиума. — Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 2001. — С. 193—195.
- Алейник Р. М. А. С. Пушкин и русская философская классика // А.С. Пушкин и мировая культура. Материалы международной научной конференции. — М.: МГСУ, Союз, 2001. — С. 90—92.
- Алейник Р. М. Философия диалога как мировоззренческое основание противостояния этнокультурному и религиозному экстремизму // Единство и этнокультурное многообразие мира. Диалог мировоззрений. Материалы VII-го науч-но-богословского симпозиума. — Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 2001. — С. 318—320.
- Алейник Р. М. Поэтическая рефлексия Ницше и языково-философская интерпретация трансцендентального субъекта // III-й Российский философский конгресс. Рационализм и культура на пороге III-его тысячелетия. — Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. — Т. 2. — С. 401—402.
- Алейник Р. М. Эстетический опыт и деконструкция. // XXI-st World Congress of Philosophy. Facing World Problems. Abstract. Istanbul. 2002. p.9.
- Алейник Р. М. Поэтическая рефлексия и истина // Истина и заблуждение. Материалы VIII-го научно-богословского симпозиума. — Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 2003. — С. 214-216.
- Алейник Р. М. Философские основания диалогического мышления // Образование и ус-тойчивое развитие. Материалы II-й международной научной конференции. — М.: РХТУ, 2004. — С. 16—17.
- Алейник Р. М. Эстетический опыт и деконструкция // Философский пароход. Философия лицом к мировым проблемам. Доклады российских участников. — Краснодар-Москва, 2004. — С. 15—16.
- Алейник Р. М. Педагогическая атмосфера в семье Фейербахов // Философия свободо-мыслия. К 200-летию со дня рождения Людвига Фейербаха. — М.: РАГС, 2004. — С. 243-254.
- Алейник Р. М. Шопенгауэр: деконструкция Канта. // К 250-летию Московского университета. Историко-философский альманах. Вып. 1. Кант и современность. М.: Современные тетради, 2005. — С. 189-198.
- Алейник Р. М. Точный диагноз // Нева.- СПб., 2005. — №.3. — С. 240-241.
- Алейник Р. М. Феномен Фейербаха // Наука. Религия. Образование. — Уфа: УГИС, 2005. — С. 67—71.
- Алейник Р. М. Проблема ответственности в современной французской философии // Образование и устойчивое развитие. Химическое образование: ответствен-ность за будущее. Международная научная конференция. — М.: РХТУ, 2005. — С. 77—79.
- Алейник Р. М. Актуальность Фейербаха, или этика диалога и будущее цивилизации // Философия и будущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений. IV-й Российский философский конгресс. — М.: Современные тетради, 2005. — Т. 2. — С. 746.
- Алейник Р. М. 11 сентября 2001 г. глазами французских постмодернистов // Политика и общество. Научный российско-французский журнал. — М., 2006. — № 4. — С. 56—60.
- Алейник Р. М. Философская антропология. // Человек, 2006. — № 2 — С. 175—178.
- Алейник Р. М. Проблема ответственности в философии Э. Левинаса. // Государственная служба, 2006. — № 5(43). — С.89—92.
- Алейник Р. М. История глазами постмодернистов. // Государственная служба, 2006. — № 4 (42). — С. 89—92.
- Алейник Р. М. Антропологическое основание истории //Социальная политика и социология, 2006. — № 3. — С.235—246.
- Алейник Р. М. Маркс, марксисты и деконструкция. // Архетип, 2006. № 4. С. 26—30.
- Алейник Р. М. Попытка истолкования // Нева. 2006. № 6. С.218—219.
- Алейник Р. М. Природа человека в постмодернизме//Диалог мировоззрений. Материалы VIII -го международного симпозиума. — Н. Новгород: изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 2006.
- Алейник Р. М. О человеческом в постмодернизме// Вестник философского общества. — 2006. № 3(39) — С. 112—114.
- Алейник Р. М. Этика Другого или этика "чистого жизненного стиля"? //Культурные трансформации в информационном обществе. Материалы международной конференции, ноябрь 2006, Московский гуманитарный университет
- Алейник Р. М. [iph.ras.ru/uplfile/root/biblio/spectr/spectr_1/13.pdf Образ человека во французской постмодернистской литературе] // Спектр антропологических учений. М.: ИФ РАН, 2006. С. 199-214 ([ec-dejavu.ru/p/Postmodernizm.html копия])
- Алейник Р. М. [cyberleninka.ru/article/n/problema-cheloveka-v-filosofskoy-postmodernistskoy-literature Проблема человека в философской постмодернистской литературе] // Вестник Томского государственного университета. № 296. 2007. — С. 62—69
- Алейник Р. М. [iph.ras.ru/uplfile/root/biblio/chel/ch_1/22.pdf Человек информационной эпохи (ответы постмодернизма)] // Человек вчера и сегодня: междисциплинарные исследования. Вып. 1. М.: ИФ РАН, 2008. — 227—236
- Алейник Р. М. Альфред Адлер – социальный гений? // «Психология и психотехника». 2009. № 5 (8). С.51—56.
- Алейник Р. М. Интеграция естествознания и социально-гуманитарных наук // Исторический вестник РХТУ им. Д.И. Менделеева. – 2010. – № 32 (3). – С. 22-26.
- Алейник Р. М. Проект нового натурализма в исследованиях человека: проблемы сознания и мировоззрения // Философия и культура. – 2011. – № 11 (47). – С. 36-46.
- Алейник Р. М. Человек в научной картине мира: натуралистическая перспектива // Философия в современном мире: диалог мировоззрений. Материалы VI Российского философского конгресса. – Н. Новгород. – Т. 2. – 2012. – С. 121.
- Алейник Р. М. [e-notabene.ru/fr/article_181.html Познание и мировоззрения: натуралистская позиция] // // NB: Философские исследования. — 2013. — № 6. — С.40—67. DOI: 10.7256/2306-0174.2013.6.181.
Напишите отзыв о статье "Алейник, Раиса Михайловна"
Примечания
- ↑ [www.muctr.ru/univsubs/infacol/gum/faculties/f2/profstr/aleinik.php Профессорско-преподавательский состав → Алейник Раиса Михайловна] // Официальный сайт Российского химико-технологического университета имени Д. И. Менделеева
- ↑ Алейник Р. М. Атеизм Фридриха Фейербаха : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук : (09.00.06). - М : Изд-во МГУ, 1983. - 24 с
Отрывок, характеризующий Алейник, Раиса Михайловна
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
