Александер, Джейн
Поделись знанием:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
| Джейн Александер | |
| Jane Alexander | |
 Джейн Александер в марте 2008 года | |
| Дата рождения: |
28 октября 1939 (84 года) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1970 — наст. время |
Джейн Александер (англ. Jane Alexander, урождённая Джейн Куигли (англ. Jane Quigley), род. 28 октября 1939) — американская актриса, возглавлявшая в середине 1990-х Национальный фонд искусств США.
Содержание
Биография
Будущая актриса родилась в Бостоне в семье медиков.[1] Любовь к актёрскому искусству у неё появилась ещё в школе,[2] но по совету отца, перед тем как серьёзно этим заняться окончила колледж по специальности математика и информатика. Затем в течение года она училась в Эдинбургском университет в Шотландии, где участие в местном драматическом кружке окончательно убедило её стать актрисой.[2]
Первый успех к Джейн Александер пришёл в 1967 году на театральной сцене Вашингтона. В дальнейшем она продолжила успешную карьеру как в театре, став в 1970 году обладательницей премии «Тони», а также и в кино, где за свои роли в фильмах «Большая белая надежда» (1970), «Вся президентская рать» (1976), «Крамер против Крамера» (1979) и «Завещание» (1983) четырежды становилась номинаткой на премию «Оскар». За телевизионные роли в телефильмах «Тянуть время» (1980) и «Тёплые источники» (2005) Джейн Александер удостоилась двух премий «Эмми».
В 1993 году актриса была назначена президентом Биллом Клинтоном председателем Национального фонда искусств, который возглавляла до 1997 года. В настоящее время Джейн Александер занимает активные позиции в Фонде охраны дикой природы, участвует в сообществе за ядерное разоружение, а также является членом Международного форума руководителей.[3] Актриса дважды была замужем, родив в 1964 году от второго супруга сына Джейса, ставшего телевизионным режиссёром.[2]
Избранная фильмография
В кино
- 1970 — Большая белая надежда / The Great White Hope
- 1971 — Перестрелка / A Gunfight
- 1972 — Новые центурионы / The New Centurions
- 1976 — Вся президентская рать / All the President’s Men
- 1978 — Бетси / The Betsy
- 1979 — Крамер против Крамера / Kramer vs. Kramer
- 1980 — Брубэйкер / Brubaker
- 1981 — Пересечение границы / Night Crossing
- 1983 — Завещание / Testament
- 1984 — Заваруха в городе / City Heat
- 1987 — Кадриль / Square Dance
- 1989 — Слава / Glory
- 1999 — Правила виноделов / The Cider House Rules
- 2002 — Солнечный штат / Sunshine State
- 2002 — Звонок / The Ring
- 2006 — Мех / Fur
- 2007 — Праздник любви / Feast of Love
- 2008 — Гигантик / Gigantic
- 2009 — Нерождённый / The Unborn
- 2009 — Терминатор: Да придёт спаситель / Terminator Salvation
На телевидении
- 1969 — Адам-12 / Adam-12 (сериал, эпизод «Log 112: You Blew It», в титрах не указана)
- 1975 — Смертью не гордятся / Death Be Not Proud
- 1976 — Элеанора и Франклин / Eleanor and Franklin
- 1977 — Элеанора и Франклин: Годы в Белом доме / Eleanor and Franklin: The White House Years
- 1980 — Тянуть время / Playing For Time
- 1982 — Под опекой чужаков / In the Custody of Strangers
- 1985 — Происки в стране чудес / Malice in Wonderland — Хедда Хоппер
- 1986 — Кровь и орхидеи / Blood & Orchids
- 1988 — Свободный доступ / Open Admissions
- 2000 — Закон и порядок: Специальный корпус / Law & Order: Special Victims Unit
(сериал, эпизод «Право») - 2000 — Закон и порядок / Law & Order (сериал, эпизод «Право 2»)
- 2005 — Тёплые источники / Warm Springs
- 2007 — Скажи мне, что любишь меня / Tell Me You Love Me
Награды
- Тони 1969 — «Лучшая прославленная актриса в пьесе» («Большая белая надежда»)
- Эмми 1981 — «Лучшая актриса второго плана в минисериале или фильме» («Тянуть время»)
- Эмми 2005 — «Лучшая актриса второго плана в минисериале или фильме» («Тёплые источники»)
Напишите отзыв о статье "Александер, Джейн"
Литература
- Alexander, Jane. Command Performance: an Actress in the Theater of Politics. PublicAffairs, a member of the Perseus Book Group; New York, NY, 2000. ISBN 1-891620-60-1.
Примечания
- ↑ [www.filmreference.com/film/50/Jane-Alexander.html Jane Alexander Biography (1939-)]
- ↑ 1 2 3 Alexander, Jane. Command Performance: an Actress in the Theater of Politics. PublicAffairs, a member of the Perseus Book Group; New York, NY, 2000. ISBN 1-891620-06-1. pp1-16
- ↑ [www.wic.org/bio/alexande.htm Women’s International Center (biographies)]
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Джейн Александер - Джейн Александер (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [ibdb.com/person.php?id=29568 Джейн Александер] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
Отрывок, характеризующий Александер, Джейн
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
