Хельм, Александер Кнокс

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Александер Кнокс Хельм»)
Перейти к: навигация, поиск
Александер Кнокс Хельм
Alexander Knox Helm<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Александер Кнокс Хельм (справа) и президент Израиля Хаим Вейцман.</td></tr>

генерал-губернатор Судана
29 марта 1954 — 12 декабря 1955
Монарх: Елизавета II
Предшественник: Роберт Джордж Хоу
Преемник: должность упразднена
 
Рождение: 29 марта 1893(1893-03-29)
Дамфрис, Великобритания
Смерть: 7 марта 1964(1964-03-07) (70 лет)

Александер Кнокс Хельм (англ. Alexander Knox Helm) — британский дипломат и последний генерал-губернатор Судана.



Первые годы

Александер Кнокс Хельм получил образование в Академии Дамфриса.

Карьера

В 1912 году он был назначен на должность в министерство иностранных дел. Когда вспыхнула Первая мировая война, после одобрения министерства, пошёл добровольцем на фронт, в полевую артиллерию. В 1917 году Александер Кнокс Хельм уже был в звании старшего лейтенанта, и служил в Палестине.

Личные качества

Человек сильного характера и большого определения, будучи требовательным руководителем, всё-равно нравился своему штату, потому что всегда готов был его выслушать. Он считал, что сплочённый коллектив сделает намного больше, чем каждый человек по отдельности.

Напишите отзыв о статье "Хельм, Александер Кнокс"

Отрывок, характеризующий Хельм, Александер Кнокс

Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.