Александракис, Александрос

Александрос Александракис
Αλέξανδρος Δ. Αλεξανδράκης
Дата рождения:	1913(1913)
Место рождения:	Афины
Дата смерти:	1968(1968)
Место смерти:	Афины
Гражданство:	Греция Греция

Александрос Александракис (греч. Αλέξανδρος Δ. Αλεξανδράκης; 1913, Афины — 1968, там же) — греческий художник, более всего известный своими динамичными картинами греко-итальянской войны 1940 г. (итало-греческая война).

Биография

Александракис родился в Афинах в 1913 году. Его художественный дар проявился ещё в детстве и уже в возрасте 17 лет он участвовал с 23 работами в групповой выставке, организованной Христианским молодёжным братством (ΧΑΝ). Поступив в Афинскую (высшую) школу изящных искусств, Александракис учился живописи у художников Спиридона Викатоса и Умвертоса Аргироса. Позже он посещал классы гравера Янниса Кефаллиноса. Александракис окончил школу в 1937 году и сразу по окончании принимал участие в различных выставках. С началом греко-итальянской войны 28 октября 1940 года, Александракис и 5 его братьев были мобилизованы и посланы на греко-албанскую границу, в Эпир. Воюя в заснеженных горах Пинд в звании капрала артиллерии, Александракис отобразил свои впечатления в ряде рисунков и картин, получивших широкую известность. Многие из его картин были использованы в афишах.

В 1968 году около 100 работ Александракиса вошли в его альбом, вышедший под заголовком «Так мы воевали». После войны темой многих его картин стало обнажённое человеческое тело.

В 1958 году ему была поручена иллюстрация учебника 5-го класса начальной школы. Александракис стал известен и за пределами Греции, и начал сотрудничество с музеем Соломона Гуггенхайма и с библиотекой Сената США. Умер Александракис в 1968 году в Афинах в возрасте 55 лет. В 1980 году Национальная галерея Греции организовала выставку—ретроспективу работ Александракиса. Выставки работ художника были организованы также лондонской галереей «К» в 1998 и 2005 годах и в Никосии (Кипр) в 1999 году.

Литература

• Α. Αλεξανδράκης, Έτσι πολεμούσαμε 1940-41, εκδ. Πάπυρος, Αθήνα 1968. (Издана на 4 языках — греческом, английском, французском и немецком.)
• A. Alexandrakis, The War We Fought, 1940-41, The Hellenic Centre, London 1995, ISBN 0-9525518-0-2.

Ссылки

• [www.cslab.ntua.gr/~phib/hellas/alexandrakis.htm «The Paintings of A.Alexandrakis for the 1940 War»] — Some known paintings by Alexandrakis
• [www.gallery-k.co.uk/new/artists-artistinfo.asp?artist=81 Alexandrakis, Alexandros (1913—1968)] — From gallery 'K', London, 2005.

Отрывок, характеризующий Александракис, Александрос

– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.