Александра Иосифовна

Александра Иосифовна<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Великая княгиня
Рождение:	8 июля 1830(1830-07-08) Альтенбург
Смерть:	6 июля 1911(1911-07-06) (80 лет) Санкт-Петербург
Место погребения:	Великокняжеская усыпальница
Род:	Веттины
Отец:	Иосиф Саксен-Альтенбургский
Мать:	Амалия Терезия Вюртембергская
Супруг:	Константин Николаевич
Дети:	Николай, Ольга, Вера, Константин, Дмитрий, Вячеслав

Великая княгиня Алекса́ндра Ио́сифовна, урождённая Александра Саксен-Альтенбургская (8 июля 1830, Альтенбург — 6 июля 1911, Санкт-Петербург) — эрнестинская принцесса, супруга великого князя Константина Николаевича, своего троюродного брата. Шеф 6-го драгунского Глуховского полка.

Биография

Пятая (младшая) дочь герцога Иосифа Фридриха Саксен-Альтенбургского (1789—1868) и принцессы Амалии Терезы Вюртембергской (1799—1848). Полное имя — Александра Фридерика Генриетта Паулина Марианна Елизавета.

Познакомилась с великим князем Константином Николаевичем, когда он приехал в Германию на свадьбу своей сестры Ольги Николаевны. Константин был страстно влюблен в неё, написав родителям : «Она или никто». В октябре 1847 года приехала в Россию. В феврале 1848 года перешла в православие. 11 сентября 1848 состоялась свадьба в Зимнем дворце. Супруги были троюродными братом и сестрой. Семья жила в Павловске, Стрельне и Мраморном дворце.

Александру Иосифовну по праву считали одной из придворных красавиц. Огромные голубые глаза, рыже-золотистые волосы, прямой нос и красивый рот — так выглядела молодая великая княгиня. Красота и элегантность девушки произвели впечатление на императора Николая I, известного ценителя женской красоты. Вот только интеллектом она не блистала, хотя пользовалась большим уважением всех четырёх императоров, при которых ей довелось жить в России. В семейном кругу её называли «тётя Санни».

Она много занималась детьми-бродягами. Учредила Столичный совет детских приютов.

К концу жизни Александра Иосифовна почти ослепла. С 1903 года она безвыездно жила в Мраморном дворце, там и скончалась 23 июня (6 июля) 1911 года.

В России Александра Иосифовна прожила 64 года, была хранительницей традиций семьи Романовых и строгого придворного этикета. До последних дней великая княгиня пользовалась почётом и уважением.

Великую княгиню Александру Иосифовну, любимую невестку Николая I, согласно её желанию похоронили в великокняжеской усыпальнице Петропавловской крепости рядом с супругом (останки которого были перенесены в построенную в 1908 г. усыпальницу из Петропавловского собора).

Семейные трагедии

Александра Иосифовна была склонна к мистицизму и увлекалась столоверчением. Под воздействием своей фрейлины Марии Анненковой великая княгиня, по утверждению фрейлины А. Ф. Тютчевой, «так много и так часто повторяла свои магнетические опыты, что кончила тем, что с ней сделался выкидыш, и она чуть не сошла с ума».

В апреле 1874 года старший сын, великий князь Николай, за кражу драгоценных камней из оклада иконы Богородицы, подаренной Александре Иосифовне в день свадьбы императором Николаем I и считавшейся фамильной ценностью, был объявлен невменяемым и навсегда выслан из Санкт-Петербурга.

После скандальной истории со старшим сыном великая княгиня долго не могла прийти в себя. Она верила, что икона охраняет её очаг, и опасалась за будущее. Страхи Александры Иосифовны подтвердились, её семейное счастье вскоре кончилось.

В возрасте 16 лет от туберкулёза умер младший сын Александры Иосифовны — Вячеслав. Обладая высоким ростом, он как-то в шутку сказал, что когда умрёт, его гроб застрянет в дверях Мраморного дворца. Так оно и случилось в 1879 году .

Через тридцать лет после замужества Санни поняла, что искренне любивший муж теперь не питает к ней никаких чувств. Великий князь давно имел связь с балериной Мариинского театра Анной Васильевной Кузнецовой (1847—1922) и имел от неё 4 детей. Константин Николаевич представлял свою фаворитку знакомым со словами: «В Петербурге у меня казённая жена, а здесь — законная!». Супруг сам рассказал об этом Александре Иосифовне и призвал «соблюдать приличия». Император Александр III относился к поведению «дяди Коко» резко отрицательно.

Александра Иосифовна оставила Петербург и переехала в Павловск, где коротала безрадостные дни. В столицу она приезжала лишь зимой. Свою любовь к неверному супругу она сохранила до конца дней.

В 1889 году Константина Николаевича хватил удар: у него отнялись правая рука и нога и он почти потерял дар речи. В таком состоянии он прожил ещё несколько лет. Александра Иосифовна в качестве сиделки неотлучно находилась при нём — свой долг она исполнила до конца.

Музыка

Александра Иосифовна любила музицировать, сочиняя марши, и вообще очень любила музыку. Она проводила блестящие музыкальные вечера. Иоганн Штраус даже посвятил ей вальс «Великой княгине Александре» и кадриль «Терраса Стрельны» — так он был вдохновлен встречей с великой княгиней Александрой Иосифовной.

Дети

У Константина Николаевича и Александры Иосифовны родилось 6 детей:

1. Николай Константинович (2 февраля 1850 — 14 января 1918)
2. Ольга Константиновна (22 августа 1851—1926), Королева Эллинов, муж — греческий король Георг I
3. Вера Константиновна (4 февраля 1854—1912; муж — Вильгельм Евгений, герцог Вюртембергский)
4. Константин Константинович (10 августа 1858—1915; жена — Елизавета Маврикиевна, принцесса Саксен-Альтенбургская)
5. Дмитрий Константинович (1 июня 1860—1919)
6. Вячеслав Константинович (1 июля 1862—1879)

Источники

• Григорян В. Г. Биографический справочник/ Валентина Григорян. — М.:АСТ:Астрель: Хранитель,2007.
• Кусков П. А. Воспоминания П. А. Кускова о великом князе Константине Николаевиче / Публ., предисл. и коммент. Ю. А. Кузьмина // Исторический архив. 2008. № 4, 5.
• Пчелов Е. В. Романовы. История династии.—М.:ОЛМА-ПРЕСС,2004.

Родословная

Предки Александры Иосифовны

8. Эрнст Фридрих III Саксен-Гильдбурггаузенский                       4. Фридрих Саксен-Гильдбурггаузенский                             9. Эрнестина Августа София Саксен-Веймар-Эйзенахская                       2. Йозеф-Фридрих (герцог Саксен-Альтенбургский)                                   10. Карл II (великий герцог Мекленбург-Стрелица)                       5. Шарлотта Мекленбург-Стрелицкая (1769—1818)                             11. Фридерика Гессен-Дармштадтская (1752—1782)                       1. Александра Иосифовна Романова                                         12. Фридрих Евгений (герцог Вюртембергский)                       6. Людвиг Вюртембергский                             13. Фридерика Доротея София Бранденбург-Шведтская                       3. Амалия Вюртембергская                                   14. Карл Кристиан Нассау-Вейльбургский                       7. Генриетта Нассау-Вейльбургская                             15. Каролина Оранская                     </center>

Ссылки

• Александра Иосифовна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.passion.ru/stars/6420.htm Сладкая месть великой княгини (Мария Стюарт)]
• [www.zabaznov.ru/strauss/muz/al-jos.htm Вальс И.Штрауса «Великая княгиня Александра»]
• [www.kamenobr.ru/foto1_0006.html Фотогалерея Александры Иосифовны]

Отрывок, характеризующий Александра Иосифовна

Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.