Александровка (Ростов-на-Дону)

Александровка

Сельское поселение России (МО 2-го уровня)
Страна	Россия Россия
Координаты административного центра 47°13′58″ с. ш. 39°48′38″ в. д.47.23278° с. ш. 39.81056° в. д. / 47.23278; 39.81056
Часовой пояс	MSK+-3 (UTC)

Алекса́ндровка — часть Пролетарского района Ростова-на-Дону, бывшая станица Алекса́ндровская Ростовской области.

Местоположение

Микрорайон находится на восточной окраине города, на правом крутом берегу Дона. С запада примыкает Нахичевань (часть Ростова-на-Дону). С севера находится роща, ростовский аэропорт и посёлок имени Фрунзе. С северо-запада — посёлок Кирпичный Завод. Восточная сторона Александровки находится рядом с федеральной дорогой М-4.

История

Дореволюционное время

В 1776 году казаки упразднённого Дмитриевского полка (он же Доломановский, он же бывший конно-азовский полк) поселились по распоряжению войскового правления Всевеликого войска Донского у рыбацкого Роговского стана, существование которого упоминается в истории Усть-Аксайской станицы в 1743 году.

В этом же стане осела часть казаков-доломанов, которые в 1776 году освятили там свою Сретенскую церковь. Александровские же казаки в 1780 году установили свою полковую деревянную церковь Архангела Михаила («небесного генерала»).

В 1793 году казаки станицы Александровской участвовали в доставке Почётной грамоты царя в Старочеркасск — на вечное владение Донской землёй. Казаки в основном занимались хлебопашеством и рыбным промыслом.

После объединения в 1848 году со станицей Сретенской, созданной на Роговском стане из казаков-доломанов, в станице Александровской было 2 тони, 10 рыбозаводов, вылавливали для продажи до 25 000 пудов рыбы. Также в станице было 70 садов, известковый и кирпичный заводы, 2 водяных и 2 ветряных мельницы.

В 1915 году в станице было 542 двора, в которых проживало 1707 человек мужского пола и 1668 женского пола (всего 2 375 человек). Собственность казачьей станицы состояла из: казачьего правления, трёх церквей, двух двухклассных церковно-приходских школ, кирпичного и кишечного заводов. Последним атаманом станицы в 1916—1917 годах был урядник Василий Илларионович Попов.

24 сентября 2010 года были открыты памятные знаки «Станица Александровская», обозначающие границы бывшей станицы со стороны Кизитириновской балки и со стороны Кобяковской балки.

Настоящее время

В 1961 году станица Александровская была включена в состав города Ростова-на-Дону.

С конца 1960-х годов велось массовое жилищное строительство.

В 1990 году началось возрождение станичного казачества. С 1996 года в Александровке работает Казачья кадетская сотня имени атамана М. И. Платова. При правлении казаков действует казачья дружина.

Культура

Работают два казачьих хора — «Дубравушка» (под руководством Т. Силуковой) и «Лазоревый цветок» (под руководством С. Кучеренко), группа «Атаманский Дворец» (под руководством М. Ильинова), приобретшая популярность после публикации клипа «Национальность-казак».

Религия

В Александровке действуют три православные церкви:

• Сретенский храм, при котором работает церковно-приходская школа, построен в 1911 году;
• церковь Архистратига Михаила;
• Часовня Святого Спиридона.

Спорт

Спортивная команда казачьих боевых искусств^{[какая?]}. Команда существует более 10 лет.

Население

Численность населения, чел.
1897	1915	1926	1959
2 359	2 375	4 881	12 692

В переписи 1926 года из 4 881 жителя станицы на вопрос об исторической принадлежности — «казак/казачка» ответили 3 171 человек (2/3 населения). Национальность (русские, украинцы) шла ниже.

Ссылки

• [www.rostov-gorod.ru/?ID=11461 История казачьей станицы Александровской на официальном портале городской думы и администрации города]

Отрывок, характеризующий Александровка (Ростов-на-Дону)

Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.