Александров, Виктор Борисович

Виктор Александров
Позиция	правый нападающий
Рост	171 см
Вес	68 кг
Гражданство	Казахстан Казахстан Россия Россия
Родился	28 декабря 1985(1985-12-28) (38 лет) Усть-Каменогорск, Казахская ССР, СССР
Драфт НХЛ	В 2004 году выбран в 3 раунде под общим 83-м номером клубом «Сент-Луис Блюз»
Клубы
Казцинк-Торпедо 2000-2002 Локомотив Яр 2002 Энергия 2002-2003 Металлург Нк 2003—2005, 2007-2008 СКА СПб 2005—2006 ХК МВД 2006-2007 Авангард 2008-2009 Торпедо НН 2009-2010 Трактор 2010 Барыс 2011, 2012-2013 Амур 2011 Сибирь 2012 Адмирал 2015—н.в.

Ви́ктор Бори́сович Алекса́ндров (28 декабря 1985, Усть-Каменогорск, Казахская ССР, СССР) — казахстанский хоккеист, правый нападающий владивостокского «Адмирала», выступающего в КХЛ. Воспитанник усть-каменогорского хоккея.

Карьера

В своей карьере сменил много клубов: «Казцинк-Торпедо» (Усть-Каменогорск), «Локомотив» (Ярославль), «Энергия» (Кемерово), СКА (Санкт-Петербург), ХК МВД, «Металлург» (Новокузнецк), «Авангард» (Омск), «Торпедо» (Нижний Новгород), «Трактор» (Челябинск), «Барыс».

В составе нижегородского Торпедо во втором сезоне КХЛ Виктор сыграл 55 матчей, набрав при этом 25(11+14) очков (показатель полезности +8). В 2004 году был задрафтован в НХЛ клубом Сент-Луис Блюз в 3 раунде под номером 83.

В 2000—2002 годах выступал за сборные Казахстана (U-18, U-20, и в основной) на чемпионатах мира в дивизионе 1.

Пожалуй лучшим сезоном Виктора Александрова можно считать первый сезон КХЛ в составе новокузнецкого «Металлурга», в котором за 55 матч, нападающий набрал 43(20+23) очка (показатель полезности +10).

За свою карьеру Александров провел 465 матчей, забросил 97 шайб, отдал 134 голевые передачи, и всего набрал 231 очко.

В сезоне 2011—2012 выступал за клуб «Амур» (Хабаровск). 13 января 2012 перешел в «ХК „Сибирь“» (Новосибирск).

Семья

Его отец Борис Викторович Александров — известный советский хоккеист.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Александров, Виктор Борисович
• [www.hctraktor.org/ Официальный сайт ХК «Трактор»]  (рус.)
• [www.sovsport.ru/news/text-item/399346 Виктор Александров: Хотел играть именно в «Тракторе»]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Александров, Виктор Борисович

– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.