Александров, Григорий Васильевич (генерал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Григорий Васильевич Александров
Дата рождения

1895(1895)

Дата смерти

28 сентября 1966(1966-09-28)

Место смерти

Москва, РСФСР, СССР

Принадлежность

РСФСР РСФСР
СССР СССР

Годы службы

19181955

Звание

генерал-майор интендантской службы

Сражения/войны

Гражданская война в России,
Великая Отечественная война

Награды и премии
Связи

М. С. Шумилов

Григо́рий Васи́льевич Алекса́ндров (18951966) — советский военачальник, генерал-майор интендантской службы (1942).





Биография

Русский. В РККА с 1918 года. Участник Гражданской войны. Член ВКП(б) с 1920 года[1].

В 1931 году побывал в учебной командировке в Германии[2]. В 1936 — начальник Управления военно-конных заводов РККА[3].

В период репрессий в РККА был арестован сотрудниками Особого отдела СКВО 18 ноября 1937. Был обвинён в участии в военно-фашистском заговоре, в организации вредительства на военно-конных заводах, в недонесении о подготовке терактов в отношении руководителей партии и государства и в вербовке в заговор новых членов. На предварительном следствии сначала признался во вменяемых ему преступлениях, но 24 января 1939 отказался от данных показаний. 13 ноября ВТ СКВО рассмотрел дело Александрова и, придя к выводу, что вина подсудимого не доказана, направил дело на доследование обратно в Особый отдел. Дело Александрова было объединено с делом бригадного комиссара Фёдора Васильевича Богачёва, а затем направлено в ГВП для последующей передачи на рассмотрение ВКВС. Оттуда групповое дело было направлено начальнику ОСО с предложением разделить его, переквалифицировать обвинение в отношении Александрова с 58 статьи на 193 и направить военному прокурору СКВО, что и было сделано. 10 октября 1940 помощник военного прокурора СКВО прекратил дело. Александров был освобождён и восстановлен в кадрах РККА.

Участник Великой Отечественной войны с 28 июня 1941 года[1]. В 1941 году последовательно служил интендантом 28-й, 20-й и 24-й армий. Затем был помощником командующего 64-й армии М. С. Шумилова по тылу и начальником управления тыла этой армии. После переформирования армии в 7-ю гвардейскую армию был назначен на ту же должность в новой армии.

По окончании войны руководил службой тыла ряда военных округов. В отставке с 1955 года. Скончался 28 сентября 1966 в Москве.

Звания

Награды

Напишите отзыв о статье "Александров, Григорий Васильевич (генерал)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Наградной лист на представление Г. В. Александрова к ордену Красного Знамени от 1.02.1943 на [www.podvig-naroda.ru/ ОБД «Подвиг народа»]
  2. Черушев Н. С. 1937 год: элита Красной Армии на Голгофе. — М.: Вече, 2003. — С. 326. — 560 с. — (Военные тайны XX века). — 5000 экз. — ISBN 5-94538-305-8.
  3. 1 2 [www.rkka.ru/handbook/personal/k35.xls Список присвоения высших офицерских званий в РККА (1935 — 1939)]
  4. [rkka.ru/handbook/personal/generals40-45.xls Список присвоения высших офицерских званий (генералы и адмиралы) 1940-1945 гг.]
  5. Наградной лист на представление Г. В. Александрова к ордену Красного Знамени от 18.10.1943 на [www.podvig-naroda.ru/ ОБД «Подвиг народа»]

Литература

Отрывок, характеризующий Александров, Григорий Васильевич (генерал)

Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.