Александров, Степан Васильевич

Степан Васильевич Александров (Стефан Александровский, укр. Степан Васильович Александров; 1790-е годы — 1846) — украинский поэт, живший в Изюмском уезде Харьковской губернии, автор поэмы «Вовкулака» (1842).

Биография

Родился в 1790-е годы в селе Цареборисов, ныне Оскол Изюмского району Харьковской области, в казацкой семье, дед был священником. Закончил Харьковский коллегиум. Служил священником сначала в родном селе, потом в селе Бугаевка, ныне Изюмского району, за год до смерти переведён в войсковое поселение Граково, ныне Чугуевского района Харьковской области, где умер в 1846 году. Отец врача и этнографа Владимира Александрова (1825—1894)..

Поэма

Степан Александров известен как автор поэмы «Вовкулака. Українське повір’я» («Волколак. Украинское поверье»), написанной в 1842 году и опубликованной посмертно в 1848 году. Поэма рассказывает о парне, проклятьем ведьмы превращённом в волка. В ней автор «наследовал юмористическую и пародийную традицию Ивана Котляревского и Петра Гулак-Артемовского, использовал этнографические и фольклорные материалы, свадебные и обрядовые песни, народный юмор». Произведение «репрезентует фольклорно-стилевое течение в украинском романтизме». Его оценил Иван Франко: «Особенно во второй части этой поэмы есть отрывки, которые имеют высокую поэтическую ценность», поэма «имеет значительный психологичный и литературный интерес», автор «более оригинален [чем Михаил Макаровский], но не свободен от шаржа». По мнению Ж. Ляховой, «С. Александров выступил мастером эпического юмористического рассказа, который в своих средствах тяготеет до бурлескной традиции, однако сумел избежать вульгаризации языка и выявил версификационное искусство. Идейное наставление произведения проникнуто гуманистично-христианской тенденцией: нужно уметь прощать и не держать зла даже на врага».

Издания поэмы

• Южный русский сборник. — Кн. 2. — X., 1848.
• Бурлеск і травестія в українській поезії першої половини XIX ст. — К., 1959.

Литература

• Александров Степан Васильович // Украинская советская энциклопедия: в 12 томах = Українська радянська енциклопедія (укр.) / За ред. М. Бажана. — 2-ге вид. — К.: Гол. редакція УРЕ, 1974—1985.
• Хропко П. Біля джерел української реалістичної поезії. — К., 1972.
• Зеров М. Українське письменство XIX ст. // Твори: У 2 т. — К., 1990. — Т. 2.
• Ляхова Ж. [www.ukrlit.vn.ua/info/dovidnik/3.html Александров Степан]. Довідник з української літератури на ukrlit.vn.ua

Отрывок, характеризующий Александров, Степан Васильевич

«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.