Беклешов, Александр Андреевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Александр Андреевич Беклешов»)
Перейти к: навигация, поиск
Александр Андреевич Беклешов
Дата рождения:

12 марта 1743(1743-03-12)

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Дата смерти:

5 августа 1808(1808-08-05) (65 лет)

Место смерти:

Рига

Награды и премии:
I степени

Алекса́ндр Андре́евич Беклешов (Беклешев; 12 марта 1743/1745 — 5 августа 1808, Рига) — русский государственный и военный деятель, генерал от инфантерии (1797). При Павле I дважды (в 1799 и 1801) исполнял должность генерал-прокурора.

В разное время возглавлял следующие губернии и наместничества: рижское, орловское и курское, киевское, подольское и малороссийское. В 1804—1806 гг. фактически занимал должность московского генерал-губернатора (официальное наименование: «московский военный губернатор и главноначальствующий в Москве и Московской губернии по гражданской части»).





Биография

Родился 12 марта 1743[1] года. Сын капитан-лейтенанта флота Андрея Богдановича Беклешева[2] и его супруги Анны Юрьевны, урождённой Голенищевой-Кутузовой. Брат Беклешовых Николая, Сергея и Алексея.

В возрасте тринадцати лет был принят в Сухопутный кадетский корпус. Знал несколько иностранных языков. В 1769 году принят на службу в лейб-гвардии Преображенский полк. Участник Русско-турецкой войны 1768—1774 годов: был в архипелагском походе под командованием графа А. Г. Орлова и сражался в Чесменском сражении 26 июля 1770 года.

В 1783 году в чине генерал-майора вышел в отставку с военной службы; назначен Екатериной II губернатором Риги. Находился на этом посту около шести лет; зарекомендовал себя наилучшим образом и пользовался большим уважением рижан. В 1789 году А. А. Беклешев стал генерал-губернатором Орловского и Курского наместничества. За свою генерал-губернаторскую службу, продолжавшуюся до конца царствования Екатерины II, был награждён орденом Св. Александра Невского.

Правление Павла I, начавшееся в 1796 году, отличалось частыми и внезапными кадровыми перестановками. Опалы и награды, назначения и отстранения от должностей чередовали друг друга. Александр Андреевич в течение трёх лет успел побывать каменец-подольским военным губернатором и малороссийским генерал-губернатором, киевским военным губернатором и одновременно шефом Киевского гренадерского полка и инспектором украинской дивизии. Во время этой службы произведён в чин генерала от инфантерии; одновременно ему был пожалован гражданский чин действительного тайного советника.

С 7 июня 1799 года — в свите императора и член Императорского Совета. Через месяц последовало новое назначение — генерал-прокурором, с награждением орденом Св. Иоанна Иерусалимского. При назначении А. А. Беклешева на эту должность император сказал: «Ты да я, я да ты — вперед мы одни будем дела делать».

Но Беклешев пробыл в этой должности чуть больше полугода: 2 февраля 1800 года последовала неожиданная опала с отстранением вообще от государственной службы. М. М. Сперанский впоследствии отмечал, что Беклешев «мало уважал требования случайных людей при дворе и потому часто бывал с ними в размолвке».

В первые же дни после вступления на престол Александра I, 16 марта 1801 года, Александр Андреевич был возвращён на службу и восстановлен в должности генерал-прокурора, которую занимал вплоть до реформы государственного управления. Во время коронации нового монарха был пожалован орденом Св. Андрея Первозванного. А. А. Беклешев в силу консервативных убеждений не разделял реформаторского пыла императора; с учреждением министерств (8 сентября 1802 года) и соединением должностей генерал-прокурора и министра юстиции получил отставку.

В апреле 1804 года получил новое назначение — генерал-губернатором Москвы, но в новой должности пробыл недолго: через два года по состоянию здоровья А. А. Беклешев оставил службу на высших постах. Признанием государственных заслуг стало пожалование императором бриллиантового знака ордена Св. Андрея Первозванного.

Скоропостижно скончался в Риге в июле 1808 года; похоронен на городском Покровском кладбище. Он не был женат, но воспитывал приёмного (внебрачного) сына Алексея, погибшего во время Отечественной войны 1812 года в возрасте 22-х лет.

Личная жизнь и качества

М. М. Сперанский, оценивая генерал-прокуроров павловского времени, писал: «Беклешев был их всех умнее, но и всех несчастнее, — ему ничего не удавалось; всех их менее имел способностей Обольянинов и ему всё с рук сходило». Благоприятного мнения был о Беклешове и князь Адам Чарторыйский:

Это был человек старорусской партии, с виду грубый, но который под весьма грубою внешностию хранил правдивое сердце, твёрдое и сострадательное к бедствиям других. Его репутация как благородного человека, была прочно установившаяся... Он противодействовал, насколько мог, воровству, злоупотреблениям, обману. Он не мог терпеть, чтобы его поверенные злоупотребляли правосудием ради своего прибытка. Он вышел чистым и незапятнанным из этого испытания, окруженный признательностью местных жителей. Подобных примеров весьма мало среди высших сановников.

А. А. Беклешев всегда обнаруживал благоприятное отношение к евреям. В 1797 году он обратился к Сенату с ходатайством, чтобы в Волынской и Подольской областях евреи подчинялись не помещикам, а магистратам, в которых заседали бы на равных правах с христианами. В 1802 году, будучи членом Государственного совета, высказался против запрещения евреям торговать в столицах и внутренних губерниях.

Источники

  1. Энциклопедия секретных служб России / Автор-составитель А.И.Колпакиди. — М.: АСТ, Астрель, Транзиткнига, 2004. — С. 67-68. — 800 с. — ISBN 5-17018975-3.
  2. Дворянский род Беклешевых восходит к Семёну Беклешеву, служившем при первом царе из династии Романовых — Михаиле Фёдоровиче.
  • Иконников В. С. Александр Андреевич Беклешев. Киев, 1890.
  • Иконников В. С. А. А. Беклешев, малороссийский военный генерал-губернатор. Киев, 1890.

Напишите отзыв о статье "Беклешов, Александр Андреевич"

Ссылки

Предшественник:
П. В. Лопухин
Генерал-прокурор Правительствующего сената
17991800
Преемник:
П. Х. Обольянинов

Отрывок, характеризующий Беклешов, Александр Андреевич

– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.