Александр Всеволодович (князь псковский)

Александр Всеволодович
князь Псковский
1341
Предшественник:	Всеволод Александрович Холмский
Преемник:	Андрей Ольгердович
Смерть:	после 1367
Род:	Рюриковичи, смоленская ветвь (?)

Александр Всеволодович (ум. после 1367) — князь Псковский в 1341 году, возможный родоначальник рода Всеволожей. Вероятно, происходил из смоленской ветви Рюриковичей.

Происхождение

Точное происхождение Александра Всеволодовича в летописях не указано. Попытку установить его происхождение предпринял исследователь московской знати С. Б. Веселовский. Пытаясь восстановить происхождение родоначальника московского боярского рода Всеволожей, он считал Александра Всеволодовича, которого называл «Александр Глебович», сыном брянского князя Глеба Святославича. Кроме того, Веселовский отождествил псковского князя с родоначальником Всеволожей Александром Всеволожем. Эта версия была принята и другим исследователем рода — А. А. Зиминым.

Происхождение Александра Всеволодовича по С. Б. Веселовскому

Глеб Ростиславич (ум. 1277) князь Смоленский                                                                                                                         Александр (ум. 1313) князь Смоленский   Роман Глебович (ум. после 1301) князь Мстиславский           Святослав Глебович (уб. 1310) князь Можайский и Брянский                                                                                                               князья Смоленские и Брянские   князья Брянские   Глеб Святославич (ум. 1340) князь Брянский   Фёдор Святославич (ум. 1346) князь Дорогобужский и Вяземский   Дмитрий Святославич   Юрий Святославич                                                                             Александр Всеволож князь Псковский   Евпраксия Фёдоровна (ум. после 1348) 1-й муж: Симеон Гордый (1316—1353) 2-й муж: Фёдор Константинович Красный   князья Соломерецкие (по родословным)   Монастырёвы                                                                       Всеволожи

С гипотезой Веселовского не согласился историк А. В. Кузьмин, отметивший, что князь Александр Всеволодович Псковский с отчеством «Глебович» не фигурирует ни в одном источнике. Историк выдвинул иную гипотезу о происхождении Всеволожей. Кузьмин также отождествляет князя Александра Всеволожа Смоленского с князем Александром Всеволодовичем Псковским, однако считает его внуком Глеба Ростиславича. В синодике Успенского собора Московского Кремля упоминается ряд брянских князей конца XIII — начала XIV веков. Среди них указан князь Всеволод Глебович, который, по мнению исследователя, мог быть сыном Глеба Ростиславича Смоленского и отцом Александра Всеволодовича.

Происхождение Александра Всеволодовича по А. В. Кузьмину

Глеб Ростиславич (ум. 1277) князь Смоленский                                                                                                                                 Александр (ум. 1313) князь Смоленский   Роман Глебович (ум. после 1301) князь Мстиславский   Святослав Глебович (уб. 1310) князь Можайский и Брянский           Всеволод Глебович (ум. после 1314)                                                                                           князья Смоленские и Брянские   князья Брянские   потомство   Александр Всеволодович князь Псковский   Семён Всеволодович   Фёдор Всеволодович                                                                                           Всеволожи

Гипотеза Кузьмина подверглась критике Д. Н. Александрова, который возвратился к отвергнутой благодаря работам Веселовского версии о происхождении Всеволожей от князя Александра Глебовича Смоленского. Эти построения, в свою очередь, подверглись критике Кузьмина, отметившего, что выводы Александрова не подтверждены какими-то источниками. В то же время ряд историков благосклонно приняли гипотезу Кузьмина.

Биография

Александр Всеволодович упоминается в летописях дважды. В 1341 году он упоминается как псковский князь. Недовольный заключением союза между псковичами и Великим княжеством Литовским, Александр оставил княжение, перебравшись в Новгород. Он же упоминается в Новгороде в 1367 году. Веселовский предположил, что Александр Всеволодович был вынужден покинуть родовые владения из-за экспансии Великого княжества Литовского. Вероятно он был служилым князем в Псковской, а затем в Новгородской землях. Если верно отождествление Александра Всеволодовича с родоначальником Всеволожей, то он, как и многие другие смоленские князья, перебрался в Москву. По мнению Веселовского, это произошло в 60-е годы XIV века.

О службе Александра у московских князей сведений нет. В синодике Успенского собора Московского Кремля среди бояр второй половины XIV века указано имя Александр Всеволодович. Однако княжеский титул не упомянут, да и известий о боярстве Александра Всеволожа не существует, поэтому не исключено, что здесь имеется в виду другое лицо.

Брак и дети

Согласно родословным, у Александра Всеволожа было трое сыновей:

• Дмитрий (ум. до 1406), московский боярин, воевода
• Иван (ум. после 1392), родоначальник Заболоцких
• Владимир

Литература

• Родословная книга Князей и Дворян российских и выезжих (Бархатная книга). — М.: Университетская Типография у Н. Новикова, 1787.
• Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. — М.: Наука, 1969. — 584 с. — 4500 экз.
• Зимин А. А.. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. — М.: Наука, 1988. — 350 с. — 16 000 экз. — ISBN 5-02-009407-2.
• Кузьмин А. В. Фамилии, потерявшие княжеский титул в XIV — 1-й трети XV в. (Ч. 1: Всеволож Заболоцкие, Волынские, Липятины) // Герменевтика древнерусской литературы. Выпуск 11. — М.: Языки славянской культуры; Прогресс-традиция, 2004. — С. 701—783. — ISBN 5-9551-0030-X.

Отрывок, характеризующий Александр Всеволодович (князь псковский)

Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.