Александр Дафф, 1-й герцог Файф

Александр Уильям Джордж Дафф Alexander William George Duff<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Монарх:	Виктория
Рождение:	10 ноября 1849(1849-11-10) Эдинбург, Шотландия
Смерть:	12 января 1912(1912-01-12) (62 года) Асуан, Египет
Отец:	Джеймс Дафф
Мать:	Агнес Хей
Супруга:	Луиза Уэльская
Партия:	Либеральная
Награды:

Александр Уильям Джордж Дафф, 1-й герцог Файф (англ. Alexander William George Duff, 1st Duke of Fife; 10 ноября 1849 — 12 января 1912) — британский пэр и политик, супруг принцессы Луизы Уэльской, старшей дочери короля Эдуарда VII и Александры Датской. Брат Агнесс Дафф, в замужестве Купер, пра-прабабушки премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона.

Биография

Александр Дафф родился в Эдинбурге, в семье Джеймса Даффа (внук 3-го графа Файф и наследник 4-го графа Файф) и его жены Агнес Хей, второй дочери Уильяма и Элизабет Хей (незаконно рожденная дочь короля Вильгельма IV). С 1863 по 1866 год он обучался в Итонском колледже.

Карьера

С 1874 по 1879 год Дафф был членом парламента Шотландии от избирательного округа Элгиншир и Нэйрншир. 7 августа 1879 года Александр стал преемником своего отца в пэрстве Ирландии. С 1880 по 1881 год он служил под началом Уильяма Юарта Гладстона, а в 1882 году находился в специальной дипломатической миссии у короля Саксонии. С 1872 по 1902 год он был лорд-лейтенантом Элгиншира. В 1885 году королева Виктория возвела герцога Файф в звание пэра Великобритании. Александр Дафф был одним из основателей Британской Южно-Африканской компании, и являлся её вице-президентом до рейда Джеймсона в 1896 году.

Свадьба

В субботу 27 июля 1887 года граф Файф женился на принцессе Луизе Уэльской в часовне Букингемского дворца. Спустя два дня после свадьбы королева присвоила графу Файфу более высокий титул 1-го герцога Файфа. Это был последний герцогский титул, присвоенный не непосредственным членам царствующей династии (супругам, детям или внукам королей).

После свадьбы у герцога Файф и принцессы Луизы родилось трое детей:

• Алистер Дафф, маркиз Макдуф (1890 год, мёртворожденный)
• Леди Александра Дафф (17 мая 1891 — 26 февраля 1959) — вышла замуж за своего двоюродного брата Артура Коннаутского.
• Леди Мод Дафф (3 апреля 1893 — 14 декабря 1945) — вышла замуж за 11-го графа Саутеск.

В 1900 году королева Виктория изменила порядок наследования герцогства Файф (технически это выглядело как повторное присвоение второго герцогства с таким же названием): теперь титул мог наследоваться не только по прямой мужской линии, но и дочерьми 1-го герцога и их мужским потомством.

Дальнейшая жизнь

В декабре 1911 года, во время путешествия в Египет на борту парохода «SS Delhi», герцог и его семья потерпели кораблекрушение у берегов Марокко. Никто не пострадал, но сам Александр заболел плевритом. Он скончался 12 января 1912 года в Асуане, Египет. Герцог был похоронен в частной часовне мавзолея Мар-Лодж, Бремор, Абердиншир.

Родословная

Предки Александра Даффа, 1-го герцога Файф

16. Уильям Дафф, 1-й граф Файф               8. Александр Дафф, 3-й граф Файф                       17. Джин Грант               4. Александр Дафф                             18. Джордж Скин               9. Мэри Скин                       19. Мэри Форбс               2. Джеймс Дафф, 5-й граф Файф                                   10. Джеймс Стейн                       5. Энн Стейн                             1. Александр Дафф, 1-й герцог Файф                                         24. Джеймс Хей, 15-й граф Эрролл               12. Уильям Хей, 17-й граф Эрролл                       25. Изабелла Карр               6. Уильям Хей, 18-й граф Эрролл                             26. Самуэль Элиот               13. Алисия Элиот                       27. Алиса Байем               3. Агнес Хей                                   28. Георг III               14. Вильгельм IV                       29. Шарлотта Мекленбург-Стрелицкая               7. Элизабет Хей, графиня Эрролл                             30. Фрэнсис Бланд               15. Дороти Бланд                       31. Грейс Филлипс             </center>

Отрывок, характеризующий Александр Дафф, 1-й герцог Файф

Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.