Жулин, Александр Вячеславович

Александр Жулин

Александр Жулин на чемпионате Европы 2004 года.
Персональные данные
Представляет	Россия Россия, США США
Предыдущие страны	СССР СССР
Дата рождения	20 июля 1963(1963-07-20) (60 лет)
Место рождения	Королёв, Московская область
Партнёрша	Майя Усова
Тренер	Наталья Дубова
Место проживания	Москва
Награды
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: Не соревновался по Новой судейской системе Завершил выступления Олимпийские награды Фигурное катание Бронза Альбервиль 1992 спортивные танцы Серебро Лиллехаммер 1994 спортивные танцы

Алекса́ндр Вячесла́вович Жу́лин (род. 20 июля 1963, Калининград, Московская область) — советский и российский фигурист, выступавший в танцах на льду с Майей Усовой. Они — бронзовые призёры Олимпийских игр 1992 года (в составе Объединённой команды) и серебряные призёры Игр 1994 года (за Россию). Кроме того, пара — чемпионы мира, Европы и СССР. В настоящее время — тренер по фигурному катанию.

В 2006 году Жулин получил американское гражданство.

Карьера

В пару с Майей Усовой Жулина поставила тренер Наталья Дубова в 1980 году. 24 мая 1986 года Майя и Александр поженились.

В советском фигурном катании долгое время оставались на вторых, а то и третьих ролях. Сначала за парами Климовой / Пономаренко и Анненко / Сретенский, а позже боролись с Оксаной Грищук и Евгением Платовым. На международной арене, кроме перечисленных, соперничали с французами Дюшене. В 1992 году переехали для тренировок в США.

После Олимпиады 1992 года хотели закончить любительскую карьеру, но тренер уговорила остаться до следующей Олимпиады, тем более что до неё было два года, а не четыре, как обычно. Триумфальным стал для дуэта 1993 год, когда они выиграли чемпионаты Европы и мира. Однако в 1994 году перед Олимпиадой в Лиллехамере они проиграли чемпионат Европы вернувшимся на лёд Торвилл и Дину, а также пропустили вперёд Грищук и Платова. На Олимпиаде же стали вторыми после всё тех же Грищук и Платова.

Профессиональная карьера

В 1994 году, закончив выступать в качестве любителей, Жулин и Усова ушли в профессиональное фигурное катание и участвовали в различных шоу до середины 1998 года, хотя брак их распался значительно раньше. Затем Александр Жулин встал в пару с Оксаной Грищук и гастроливал в шоу уже с ней.

Участвовал в телепроектах Первого канала:

• 2006 — «Звёзды на льду» в паре с актрисой Ингеборгой Дапкунайте.
• 2007 — «Ледниковый период» в качестве тренера.
• 2008 — «Ледниковый период-2» в качестве тренера.
• 2009 — «Ледниковый период: Глобальное потепление» в качестве тренера.
• 2010 — «Лёд и пламень» в качестве тренера.
• 2012 — «Ледниковый период: Кубок профессионалов» в качестве фигуриста и тренера.
• 2013,2014 - Ледниковый период 4 и 5.

Тренерская деятельность

Закончив гастрольную деятельность, начал тренировать танцевальные пары. Главными его учениками вплоть до победы на Олимпийских играх 2006 были Татьяна Навка и Роман Костомаров. Кроме них, он тренировал азербайджанский танцевальный дуэт Кристин Фрейзер и Игорь Луканин, одиночника Александра Абта, а также, совместно с Евгением Платовым, израильтян Галит Хайт и Сергея Сахновского и брата и сестру Романа и Александру Зарецких.

Уже по возвращении в Москву он работал с Фумиэ Сугури, Анастасией Гребёнкиной и Вазгеном Азрояном, Натальей Михайловой и Аркадием Сергеевым, Еленой Ильиных и Никитой Кацалаповым, многими другими.

С 2008 по 2011 год в его группе работали французы Натали Пешала и Фабьян Бурза, которые стали под руководством Александра Жулина и Олега Волкова чемпионами Европы 2011.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (24 марта 2014 года) — за большой вклад в организацию подготовки и проведения XXII Олимпийских и XI Параолимпийских зимних игр 2014 года в Сочи и обеспечение успешного выступления сборных команд России.
• Орден Дружбы (22 февраля 2007 года) — за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения.
• Орден Дружбы народов (22 апреля 1994 года) — за высокие спортивные достижения на XVII зимних Олимпийских играх 1994 года.
• Заслуженный мастер спорта СССР.
• Заслуженный тренер России.

Личная жизнь

В 1986 году женился на партнёрше по паре Майе Усовой. Этот брак продлился до начала 1990-х годов и остался в прошлом задолго до того, как распалась их танцевальная пара.

С 1994 года начал личные отношения и в 2000 году женился на фигуристке Татьяне Навке, которую в то время тренировал. В 2000 году же родилась их с Навкой дочь — Александра. Семья проживала в Нью-Джерси и Нью-Йорке, (США), где Александр работал тренером. С августа 2006 года живёт и работает в Москве.

В 2010 году пара Навка/Жулин объявила о расставании, при этом отмечалось, что брак фактически длился 14 лет.

В марте 2012 года в рамках телевизионного шоу «Ледниковый период. Кубок профессионалов» по следам семейной истории бывшие супруги единственный раз после развода выступили в паре. Жанровый танец прощания исполнен под романс «За всё спасибо, добрый друг…» на стихи Елизаветы Стюарт из фильма «Мы из будущего» в исполнении Екатерины Климовой. Перед выходом на лёд Жулин заверил зрительскую аудиторию, что Татьяна по-прежнему остаётся для него близким человеком, при этом голос его дрогнул. Оригинальный ностальгический номер «с подтекстом» вызвал благоприятные отклики в прессе, его назвали романтичным и нефальшивым.

В 2011 году Александр женился на фигуристке Наталье Михайловой.

В январе 2013 у них родилась дочь Екатерина.

Спортивные результаты

(с М.Усовой)

Соревнования/Сезон	1984—85	1985—86	1986—87	1987—88	1988—89	1989—90	1990—91	1991—92	1992—93	1993—94
Зимние Олимпийские игры								3		2
Чемпионаты мира					2	3	3	2	1
Чемпионаты Европы				4	2	2	3	2	1	3
Чемпионаты СССР		3	3	3	3	3	1
Зимние Универсиады	1		2
Турниры «NHK Trophy»					2		1	1	1

Ссылки

• [www.solovieff.ru/main.mhtml?Part=53&PubID=248 Профиль на сайте В.Соловьёва]
• [inga-sasha.narod.ru Неофициальный сайт Александра Жулина и Ингеборги Дапкунайте]

Отрывок, характеризующий Жулин, Александр Вячеславович

Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.