Миндадзе, Александр Анатольевич

Александр Миндадзе
Имя при рождении:	Александр Анатольевич Миндадзе
Профессия:	сценарист кинорежиссёр
Карьера:	с 1972 года
Направление:	арт-хаус
Награды:	Ника — 1989, 1997, 2003, 2016

Алекса́ндр Анато́льевич Минда́дзе (род. 1949) — советский и российский кинорежиссёр и сценарист. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1984). Лауреат Государственной премии СССР (1991).

Биография

А. А. Миндадзе родился 28 апреля 1949 года в Москве в семье кинодраматурга А. Б. Гребнева. По окончании школы некоторое время работал секретарем в суде.

В 1972 году окончил сценарный факультет ВГИКа. Отслужил срочную службу в войсках связи.

С конца 1970-х плодотворно сотрудничает с кинорежиссёром В. Ю. Абдрашитовым.

Лауреат многих кинофестивалей и премий.

Основатель Кинокомпании «Студия „Пассажир“».

Фильмография

Режиссёр

• 2007 — Отрыв
• 2010 — В субботу
• 2015 — Милый Ханс, дорогой Пётр

Сценарист

• 1976 — Весенний призыв
• 1977 — Слово для защиты
• 1978 — Поворот
• 1980 — Охота на лис
• 1982 — Остановился поезд
• 1982 — Предел желаний
• 1984 — Парад планет
• 1986 — Плюмбум, или Опасная игра
• 1986 — Тихое следствие
• 1988 — Слуга
• 1991 — Армавир
• 1995 — Пьеса для пассажира
• 1997 — Время танцора
• 2001 — Мамука
• 2003 — Трио
• 2003 — Магнитные бури
• 2005 — Космос как предчувствие
• 2007 — Отрыв
• 2009 — Миннесота
• 2010 — В субботу
• 2013 — Восьмёрка
• 2015 — Милый Ханс, дорогой Пётр

Призы и награды

• 1977 — ВКФ (Приз за лучший сценарный дебют, фильм «Слово для защиты»)
• 1977 — Серебряная медаль имени А. П. Довженко (фильм «Весенний призыв»)
• 1979 — премия Ленинского комсомола (фильм «Слово для защиты»)
• 1984 — Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (фильм «Остановился поезд»)
• 1984 — заслуженный деятель искусств РСФСР
• 1984 — МКФ авторского фильма в Сан-Ремо (Спец. приз жюри за лучший сценарий, фильм «Остановился поезд»)
• 1986 — МКФ в Венеции (Приз «Золотая медаль Сената» Итальянской республики, фильм «Плюмбум, или Опасная игра»)
• 1986 — премия имени Эннио Флайано «Серебряный Пегас» Итальянской академии культуры («За литературный вклад в кинематограф»)
• 1989 — премия «Ника» (За лучший сценарий, фильм «Слуга»)
• 1991 — Государственная премия СССР (фильм «Слуга»)
• 1994 — премия «Золотой овен» («Творческому дуэту А. А. Миндадзе — В. Ю. Абдрашитов»)
• 1994 — Российско-германский конкурс сценариев (премия им. Сергея Эйзенштейна, фильм «Пьеса для пассажира»)
• 1995 — МКФ в Берлине (приз «Серебряный медведь» «За замысел и воплощение», фильм «Пьеса для пассажира»)
• 1996 — Конкурс сценариев «Зеркало», посвященный столетию кинематографа (Главный приз, фильм «Время танцора»)
• 1997 — премия «Золотой овен» (За лучший сценарий, фильм «Время танцора»)
• 1997 — премия «Ника» (За лучший сценарий, фильм «Время танцора»)
• 2001 — Орден Почёта
• 2003 — ОРКФ в Сочи (приз имени Г. Горина, фильм «Магнитные бури»)
• 2003 — премия «Золотой овен» (За лучший сценарий, фильм «Магнитные бури»)
• 2003 — премия «Ника» (За лучший сценарий, фильм «Магнитные бури»)
• 2005 — Премия Правительства Российской Федерации 2005 года в области культуры за художественный фильм «Магнитные бури»
• 2005 — премия «Золотой овен» (За лучший сценарий, фильм «Космос как предчувствие»)
• 2005 — премия «Золотой орёл» (За лучший сценарий, фильм «Космос как предчувствие»)
• 2007 — премия «Белый Слон» Гильдии киноведов и кинокритиков России (За лучший сценарий и дебют в режиссуре, фильм «Отрыв»)
• 2009 — Приз за лучший сценарий (фильм «Минессота») на КФ «Амурская осень» в Благовещенске
• 2011 — орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени — за большой вклад в развитие отечественного кинематографического искусства и многолетнюю творческую деятельность
• 2011 — Большой специальный приз международного жюри за фильм «В субботу» на фестивале «Дух огня» в Ханты-Мансийске
• 2011 — премия «Золотой орёл» (За лучший сценарий, фильм «В субботу»)
• 2013 — Специальный приз Совета Академии кинематографических искусств «Ника» «За выдающийся вклад в отечественный кинематограф» имени Алексея Германа-старшего
• 2016 — премия «Золотой орёл» ( За лучший сценарий, фильм «Милый Ханс, дорогой Пётр»)

• 2016 - Национальная премия кинокритиков и кинопрессы «Белый слон».
  • За лучший фильм («Милый Ханс, дорогой Пётр»).
  • За лучшую режиссуру («Милый Ханс, дорогой Пётр»).
  • За лучший сценарий («Милый Ханс, дорогой Пётр»).

2016 - Национальная кинематографическая премия "Ника".

• За лучший сценарий («Милый Ханс, дорогой Пётр»).
• За лучший игровой фильм («Милый Ханс, дорогой Пётр»).

Ссылки

• [russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=602 Александр Миндадзе] в «Энциклопедии отечественного кино»
• [seance.ru/category/names/mindadze/ Александр Миндадзе на сайте журнала «Сеанс»]
• [gefter.ru/archive/18791 Без Сталина и интеллигенции… Александр Миндадзе: путь к себе] видеоинтервью на сайте "Гефтер.ру"

Отрывок, характеризующий Миндадзе, Александр Анатольевич

Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.


После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.