Александр Рода-Рода
| Александр Рода-Рода | |
| чеш. Šandor Friedrich Rosenfeld | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Годы творчества: |
1900—1945 |
Александр Рода-Рода (нем. Alexander Roda Roda, настоящее имя — Шандор Фридрих Розенфельд (чеш. Šandor Friedrich Rosenfeld); 13 апреля 1872 года — 20 августа 1945 года) — австрийский писатель и драматург, автор юмористических рассказов и комедийных пьес.
Биография
Шандор Фридрих Розенфельд родился 13 апреля 1872 года в Дрновице, Моравия, Австро-Венгрия (в настоящее время — Чехия) в семье Леопольда Розенфельда, полицейского и землевладельца еврейского происхождения[1]. Его сестра — известный врач Гизела Янушевска. Ещё будучи ребёнком, Шандор вместе с семьёй переехал в Славонию, где отец получил должность управляющего поместьем. Учился в школах Осиека, Кромержижа и Градиште. По окончании школы в 1890 году поступил на юридический факультет Венского университета, однако через год оставил учёбу, чтобы начать военную карьеру, для чего в 1894 году сменил вероисповедание, перейдя из иудаизма в католичество[1].
В 1899 году германизировал собственное имя в Александр, а фамилию изменил на Рода-Рода. По-хорватски слово «roda» означает «аист». Будущий писатель выбрал новую фамилию, потому что на дымоходе его дома в Эссеге (ныне Осиек) поселилась семья аистов. В 1902 году Рода-Рода уволился с военной службы, чтобы заняться журналистской деятельностью. Он участвовал в Первой мировой войне в качестве военного корреспондента. Много писал для немецкого сатирического журнала «Симплициссимус». В 1938 году эмигрировал в США.
Первые шаги в литературе предпринял в 1900 году, когда вместе с сестрой Марией написал пьесу Der wilde Milan. В том же году были опубликованы первые юморески писателя в журнале «Симплициссимус»[1]. Перу Александра Рода-Рода принадлежит несколько комедий, в том числе Der König von Crucina (1892) и Bubi (1912, в соавторстве с Густавом Майринком), повести и романы, в том числе Soldatengeschichten (1904, в двух частях), Der Ehegarten (1913), Der Schnaps, der Rauchtabak und die verfluchte Liebe (1908), Die Panduren (1935), автобиографические книги Irrfahrten eines Humoristen 1914—1919 (1920), Roda Rodas Roman (1925).
Писатель умер в Нью-Йорке, но до конца жизни считал своим родным городом Эссег (Осиек), в котором жил и работал более 30 лет[2].
Библиография
- 1892 — Der Gutsherr von Ljublin
- 1906 — Eines Esels Kinnbacken
- 1908 — Von Bienen, Drohnen und Baronen
- 1909 — Bummler,Schummler und Rossetummler
- 1913 — 500 Schwänke
- 1925 — Roda Rodas Roman, Roda Roda erzählt
- 1927 — Donner und Doria
Напишите отзыв о статье "Александр Рода-Рода"
Примечания
Отрывок, характеризующий Александр Рода-Рода
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
