Рустайкис, Александр Александрович

Рустайкис Александр Александрович
Дата рождения:	1 января 1892(1892-01-01)
Место рождения:	Рига, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Дата смерти:	27 февраля 1958(1958-02-27) (66 лет)
Место смерти:	Латвийская ССР, СССР
Дети:	Дочь − Алла Рустайкис

Александр Александрович Рустайкис (латыш. Aleksandrs Rusteiķis; 1892—1958) — советский латвийский актер и режиссёр.

Отец поэтессы Аллы Рустайкис.

Биография

Родился в Риге 1 января 1892 года.

Учился в театральном училище А. Суворина в Санкт-Петербурге. В 1914 году был приглашен в МХТ.

В 1918 году создал театральную студию в Ташкенте и долгое время руководил ею. В 1922 году как латышский оптант с разрешения Рудзутака возвратился на родину.

Работал режиссёром в Каунасском оперном театре. Был в Берлине, где посещал фильмостудию Ольги Чеховой и работал как на ней, так и на других студиях.

В сезоне 1924—1925 годов работал как режиссёр и актёр в Театре русской драмы. Участвовал в эпизодах фильма «Михаил Строгов», который снимала в Даугавпилсе французская киногруппа (режиссёр В. Туржанский, 1925).

В конце 1920-х годов стал режиссёром русского театра в Риге, а также одним из создателей латышского кинематографа. Первые латышские игровые фильмы были посвящены героическому прошлому страны. В 1935 году Рустайкисом по сценарию В. Лациса был создан этнографический фильм «Родина зовет». В его озвучивании впервые была использована аппаратура рижского завода ВЭФ.

Александр Рустайкис создал в Риге Народную киностудию и до 1940 года снял 12 фильмов, в том числе и «Лачплесис».

Последние годы жизни режиссёр работал фотографом на побережье Юрмалы. Жил в Майори, на стене дома по улице Плекшана, 53 в конце 1980-х годов Союз кинематографистов повесил памятную табличку в его честь, где сказано: «В этом доме с 1937 по 1958 год жил режиссёр латышского театра и кино Александр Рустейкис».

Умер 27 февраля 1958 года. Похоронен на кладбище Яундубулты (Юрмала), где в 1984 году Союз кинематографистов Латвии поставил ему памятник.

Ссылки

• [filmriga.lv/ru/kratkii-istoricheskii-obzor-kino-v-latvii Краткий исторический обзор кино в Латвии]
• [www.mossalit.ru/wd_docs/mb-5-2012-proekt-final.pdf Журнал московского салона литераторов № 3(5) 2012 год]

Отрывок, характеризующий Рустайкис, Александр Александрович

– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.