Александр (Могилёв)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Александр и фамилией Могилёв.

Митрополит Александр <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Глава митрополичьего округа Русской Православной Церкви в Республике Казахстан, митрополит Астанайский и Казахстанский Александр</td></tr>
3-й Митрополит Астанайский и Казахстанский до 28 июля 2010 — архиепископ
c 5 марта 2010 года
Церковь:	Русская православная церковь Казахстанский митрополичий округ
Предшественник:	Мефодий (Немцов)
временно управляющий Кокшетауской епархией
5 октября 2011 — 23 октября 2013
Церковь:	Русская православная церковь
Преемник:	Серапион (Колосницин)
временно управляющий Карагандинской епархией
6 октября 2010 — 20 февраля 2011
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	Иов (Тывонюк)
Преемник:	Севастиан (Осокин)
40-й Архиепископ Костромской и Галичский до 25 февраля 1994 — епископ
27 сентября 1989 — 5 марта 2010
Церковь:	Русская православная церковь
Преемник:	Алексий (Фролов)
1-й председатель Синодального отдела по делам молодёжи
декабрь 2000 — 6 октября 2010
Церковь:	Русская православная церковь
Преемник:	Игнатий (Пунин)
Председатель Всецерковного православного молодёжного движения
25 января 1991 — декабрь 2000
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	должность упразднена
Имя при рождении:	Александр Геннадиевич Могилёв
Рождение:	18 мая 1957(1957-05-18) (66 лет) Киров, Кировская область, РСФСР, СССР
Принятие священного сана:	1 августа 1983 года
Принятие монашества:	21 сентября 1989 года
Епископская хиротония:	27 сентября 1989 года
Награды:
Митрополит Александр на Викискладе

Митрополи́т Алекса́ндр (в миру Александр Геннадьевич Могилёв; 18 мая 1957, Киров, РСФСР, СССР) — епископ Русской православной церкви; митрополит Астанайский и Казахстанский, глава Казахстанского митрополичьего округа, постоянный член Священного Синода РПЦ.

Биография

Родился 18 мая 1957 года в семье рабочего в городе Кирове.

C 1963 по 1974 годы обучался в средней общеобразовательной школе № 14 Кирова.

В 1975 году поступил в Ленинградскую духовную семинарию, которую закончил в 1977 году по первому разряду.

С 1977 по 1980 год обучался в Ленинградской духовной академии (не окончил).

В 1979 году был направлен в Киров, где до 1983 года был личным секретарём епископа Кировского и Слободского Хрисанфа (Чепиля).

1 августа 1983 года епископом Кировским и Слободским Хрисанфом рукоположён во диакона. 2 августа им же рукоположен во иерея.

С декабря 1983 года — ключарь Серафимовского кафедрального собора в городе Кирове.

В 1985 году возведён в сан протоиерея.

С 1986 года по 1989 год — секретарь Кировского епархиального управления.

С ноября 1987 года — настоятель Серафимовского кафедрального собора в городе Кирове.

13 сентября 1989 года Патриархом Московским и всея Руси Пименом и Священным Синодом Русской Православной Церкви избран епископом Костромским и Галичским.

21 сентября 1989 года пострижён в монашество с именем Александр в честь преподобного Александра Свирского.

24 сентября 1989 года возведён в сан архимандрита.

27 сентября 1989 года в Богоявленском Патриаршем соборе города Москвы хиротонисан во епископа Костромского и Галичского. Хиротонию совершили: митрополит Ростовский и Новочеркасский Владимир (Сабодан), архиепископ Владимирский и Суздальский Валентин (Мищук), Краснодарский и Кубанский Исидор (Кириченко), Кировский и Слободской Хрисанф (Чепиль), епископы Филиппопольский Нифон (Сайкали), Калининский и Кашинский Виктор (Олейник) и Азовский Сергий (Полеткин).

В 1990 году заочно окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия за сочинение «Священномученик Никодим, архиепископ Костромской и Галичский (1868—1938 гг.)».

С 8 мая 1990 года — член Синодальной Библейской комиссии.

В 1990—1993 годы был депутатом Костромского областного Совета народных депутатов.

25 января 1991 года на I Съезде православной молодёжи был избран председателем Всецерковного православного молодёжного движения.

С 18 февраля 1992 года — член комиссии по подготовке и проведению в 1992 году празднования 600-летия со дня преставления преподобного Сергия Радонежского.

С апреля 1992 года — председатель Комиссии по изучению деятельности спецслужб в Церкви.

Со 2 ноября по 17 декабря 1993 года временно управлял Ярославской и Ростовской епархией.

25 февраля 1994 года возведён в сан архиепископа.

С 26 февраля 1994 года — член Синодальной Богословской комиссии.

С 11 ноября 1994 года по 19 апреля 2000 года — член Совета по делам молодёжи при Президенте Российской Федерации.

С 2000 года — председатель Синодального отдела по делам молодёжи.

13 ноября 2008 года архиепископу Александру присвоена степень доктор богословия Ужгородской богословской академии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

C 5 марта 2010 года — архиепископ Астанайский и Алма-Атинский с поручением временного исполнения обязанностей Председателя Отдела по делам молодёжи.

Решением Священного Синода от 26 июля 2010 года (журнал № 68) присвоен титул Астанайский и Казахстанский.

28 июля 2010 года за богослужением в Киево-Печерской лавре Патриархом Кириллом возведён в сан митрополита.

6 октября 2010 года Священный Синод принял решение освободить митрополита Астанайского и Казахстанского Александра от должности председателя Синодального отдела по делам молодёжи, а также назначить его временно управляющим Карагандинской епархией.

26 июля 2011 введен в состав Комиссии по правам человека при Президенте Республики Казахстан.

5 октября 2011 года, будучи митрополитом Астанайским и Казахстанским, включён в число постоянных членов Священного Синода Русской Православной Церкви, а также назначен временным управляющим Кокшетауской епархией (управлял до 23 октября 2013).

Распоряжением Святейшего Патриарха Кирилла от 14 марта 2012 назначен настоятелем храма святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии на Миусском кладбище в Москве — Патриаршего подворья и представительства Митрополичьего округа Русской Православной Церкви в Республике Казахстан.

Публикации

• «Священномученик Никодим: жизнь, отданная Богу и людям» (Кострома, 2001);
• «Чудотворная Феодоровская икона Божией Матери» (Кострома, 2003);
• «Священномученик протоиерей Иосиф Смирнов (1864—1918)» (Кострома, 2003);
• «Преподобный Тимон, старец Надеевский» (Кострома, 2004);
• «История учреждения Костромской епархии» (Кострома, 2004);
• «Костромская Одигитрия. Чудотворная Смоленская икона-фреска Божией Матери» (Кострома, 2005);
• Преосвященный Александр (Кульчицкий), православный миссионер (1826—1888). Жизнеописание. Москва: Наша Родина, 2012;

115 статей и публикаций.

Награды

церковные

• Орден святого благоверного князя Даниила Московского II степени
• Орден преподобного Сергия Радонежского II степени
• Орден преподобного Серафима Саровского II степени
• Орден святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского, III степени
• Синодальный Знаменский орден Русской Православной Церкви Заграницей I степени
• Орден Украинской Православной Церкви преподобного Нестора Летописца I степени
• Орден святого равноапостольного великого князя Владимира II степени (18 мая 2012 года) — во внимание к усердному архипастырскому служению и в связи с 55-летием со дня рождения
• Орден Православной Церкви Казахстана «Алғыс» («Благодарение») (2012 год)
• Золотая звезда святых Кирилла и Мефодия «За весомый вклад в деятельность Православной Церкви» (Православная церковь Чешских земель и Словакии, 2012 год)
• Орден св. ап. Андрея Первозванного УПЦ (2012)
• Орден священноисповедника Николая, митрополита Алма-Атинского и Казахстанского

государственные

• Орден Дружбы народов (14 июля 1994 года) — за активную миротворческую и благотворительную деятельность
• Орден Почёта (17 июня 1999 года) — за заслуги перед государством, большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между народами, многолетнюю плодотворную деятельность в области культуры и искусства
• Юбилейная медаль «За заслуги перед городом Костромой» (27 июня 2002 года) — в ознаменовании 850-летия основания города Костромы, за большой личный вклад в развитие экономического и духовного потенциала города Костромы, обеспечение благополучия населения, совершенствование системы городского самоуправления, повышения авторитета Костромы в Российской Федерации и за рубежом
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (16 марта 2007 года) — за большой вклад в развитие духовных и культурных традиций
• Медаль ордена «За заслуги перед Астраханской областью» (30 сентября 2008 года) — за большой вклад в возрождение духовно-нравственных традиций и православных ценностей
• Почётный доктор наук Московской государственной академии тонкой химической технологии имени М. В. Ломоносова
• Почётный гражданин Костромской области (2009)
• Почётная грамота Президента Российской Федерации (18 октября 2012, «за заслуги в развитии духовно-нравственных традиций и активную просветительскую деятельность», а также в связи с 55-летием со дня рождения)
• Медаль «20 лет независимости Республики Казахстан»
• Орден «Курмет» («Почета»)
• Юбилейная медаль «20-летие Ассамблеи народа Казахстана» (13 мая 2015)
• Почётный гражданин Костромы (10 июля 2014)

Ссылки

• [mitropolia.kz/ru/arhipastyr/biograf.html Биография на официальном сайте Митрополичьего округа Казахстана]
• [www.patriarchia.ru/db/text/38333.html Биография на сайте Московского патриархата]
• [www.pravenc.ru/text/%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%20(%D0%9C%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D0%BB%D1%91%D0%B2).html Биография на сайте «Православная энциклопедия»]
• Биография на сайте «Русское православие»

Интервью

• [www.patriarchia.ru/db/text/1916853.html Митрополит Астанайский Александр: «Сегодня каждый служитель Церкви Божией призван разделить заботы о должном устроении церковной жизни»]
• [www.patriarchia.ru/db/text/1934631.html Митрополит Астанайский и Казахстанский Александр: «Молитвенное общение со святыми — потребность верующего сердца»]
• [www.patriarchia.ru/db/text/2213651.html Митрополит Астанайский и Казахстанский Александр: «Знаменательная дата 140-летия Туркестанской епархии побуждает нас благодарно вспомнить труды православных подвижников прошлого»]
• [www.patriarchia.ru/db/text/2568060.html Митрополит Астанайский и Казахстанский Александр: «Пример людей, исполненных пламенною любовью к Богу, питает и наше сердце»]
• [mitropolia.kz/ru/arhipastyr/interv/2872-int-2013.html Митрополит Астанайский и Казахстанский Александр: «В таинстве Евхаристии черпаю силы и духовную радость»]
• [mitropolia.kz/ru/arhipastyr/interv/3539-i2014.html Митрополит Астанайский и Казахстанский Александр: «Настоящая жизнь православного человека — это ежедневное и ежечасное сораспятие Христу» ]
• [eparchia.patriarchia.ru/db/text/276605.html Интервью главы Казахстанского митрополичьего округа по итогам 2014 года]

Отрывок, характеризующий Александр (Могилёв)

Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.