Александр III Лэпушняну
| Александр III Лэпушняну рум. Alexandru Lăpuşneanu<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| Смерть: | 5 мая 1568 | |
| Род: | Мушаты (Мушатины) | |
| Дети: | Законнорождённый − Богдан, незаконнорождённый − Арон | |
Александр III Лэпушняну (молд. Alexandru Lăpuşneanu; умер 1568) — господарь Молдавского княжества с сентября 1552 по 18 ноября 1561 года и с марта 1564 до весны 1568 года.
Содержание
История
После убийства Стефана VI Рареша новым господарём молдавские бояре выбрали Иоана Жолдю, также боярина. Группа молдавских бояр из Польши, узнав о назначении, сами выбрали господарём боярина Петра Стольника, который вступил в Молдавское княжество вместе с польским войском. Пётр отправил ворника Моцока с частью войска, чтобы захватить Жолдю. В итоге Иоан Жолдя был окружён у Шипоте, ему отрезали нос и отправили в монастырь. Невесту Жолди Роксандру взял в жёны Пётр, взошедший на молдавский престол под именем Александра Лэпушняну. Своё право на престол он оправдывал тем, что якобы являлся сыном Богдана III Кривого. Однако в таком случае получается, что он женился на собственной двоюродной сестре, так как Роксандра была дочерью Петра Рареша, брата Богдана Кривого.
Во время первого правления Лэпушняну в Молдавии был период относительной стабильности, восстанавливалась экономика, возникали первые союзы ремесленников. Господарь поощрял строительство церквей, жертвовал на это собственные средства, по его заказу писались летописи. Жёсткая политика Александра Лэпушняну вызвала недовольство бояр, которые поддержали нового претендента на трон Иона Якова Гераклида, который победил Александра Лэпушняну в битве у Верби и с помощью Габсбургов взошёл на молдавский престол.
После убийства Гераклида, прозванного Деспотом Водэ, и краткого правления Стефана VII Томши, Лэпушняну после гражданской войны и уплаты дани в более чем 200 тыс. золотых туркам снова становится господарём Молдавии. Второе правление ознаменовалось сильной зависимостью от османов, посадивших Лэпушняну на трон. В частности, по сообщению Григоре Уреке, выполняя данное туркам обещание, он разрушил все крепости в Молдавском княжестве, кроме Хотина, прикрывавшего польскую границу. Предполагается, что он же перенёс столицу из неприступной крепости Сучава в Яссы, лежащие в открытой местности и всегда доступные для турок.
В 1568 году Александр становится тяжело болен и принимает монашеский сан под именем Пахомий. Он пообещал насильно постричь в монахи и многих бояр, за что те его и отравили.
Память
- В 1995 году была выпущена почтовая марка Молдовы, посвященная Александру III Лэпушняну.
В 2014 году решено восстановить бывшую усадьбу Александру Лэпушняну, которая находится в селе Лэпушна в Молдове.[1]
Литературный образ
Новелла К. Негруцци «Александру Лэпушняну» (1840) [2] стала классическим изображением жестокого господарского произвола. Правда, с исторической точки зрения она содержит неточности. Так, Моцок служил Лэпушняну лишь в первое его правление, а после его возвращения к власти бежал вместе с Томшей во Львов, где и был казнён.
Источники
- Стати В. История Молдовы.. — Кишинёв: Tipografia Centrală, 2002. — С. 139—140. — 480 с. — ISBN 9975-9504-1-8.
- История Республики Молдова. С древнейших времён до наших дней = Istoria Republicii Moldova: din cele mai vechi timpuri pină în zilele noastre / Ассоциация учёных Молдовы им. Н. Милеску-Спэтару. — изд. 2-е, переработанное и дополненное. — Кишинёв: Elan Poligraf, 2002. — С. 66. — 360 с. — ISBN 9975-9719-5-4.
Напишите отзыв о статье "Александр III Лэпушняну"
Ссылки
- [www.istoria.md/articol/7 Lista domnitorilor Moldovei (1247—1859)] (молд.)
- ↑ [point.md/ru/novosti/obschestvo/usadjbu-voevodi-aleksandra-lepushnyanu-zhdet-restavraciya Усадьбу воеводы Александра Лэпушняну ждет реставрация]
- ↑ Александру Лэпушняну. Перевод Г. Перова // Негруци К. Избранное. Кишинёв: 1973. С.77-94.
| Предшественник: Иоан Жолдя |
Правитель Молдавского княжества сентябрь 1552 — 18 ноября 1561 |
Преемник: Деспот Водэ |
| Предшественник: Стефан VII Томша |
Правитель Молдавского княжества март 1564 — весна 1568 |
Преемник: Богдан IV Лэпушняну |
Отрывок, характеризующий Александр III Лэпушняну
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
