Александр I Балас
Александр I Балас Ἀλέξανδρoς Bάλας<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Серебряная монета Александра I Баласа с греческой надписью ΒΑΣΙΛΕΩΣ ΑΛΕΧΑΝΔΡΟΥ («царь Александр»). Дата ΓΞΡ обозначает 163 год эры Селевкидов, соответствующий 150 — 149 гг. до н. э.</td></tr> | ||
| ||
---|---|---|
150 — 145 до н. э. | ||
Предшественник: | Деметрий I Сотер | |
Преемник: | Деметрий II Никатор и Антиох VI Дионис Эпифан | |
Рождение: | Смирна | |
Смерть: | 145 до н. э. | |
Супруга: | Клеопатра Тея | |
Дети: | Антиох VI Дионис Эпифан |
Александр I Балас (др.-греч. Ἀλέξανδρoς Bάλας (семитское -господин?); ум. 145 до н. э.) — царь Сирии, правитель государства Селевкидов (с 150 до н. э.).
Родом из города Смирна, незнатного происхождения. Выдал себя за сына Антиоха IV Эпифана и наследника трона Селевкидов. Претензии на престол были признаны римским Сенатом, Птолемеем VI Филометором и др. Александр женился на дочери Птолемея VI Клеопатре Тее.
В борьбе за трон Александр в 150 году до н. э. победил Деметрия I Сотера. Став во главе империи, начал вести разгульный образ жизни. Новый царь сильно зависел от поддержки династии Птолемеев и даже чеканил портреты с характерными чертами лица Птолемея I Сотера. Во время правления Александра первосвященник Ионатан добился существенных налоговых облегчений для хасмонеев.
Деметрий II Никатор, сын Деметрия I, воспользовался возможностью занять престол. Птолемей VI перешёл на сторону Деметрия II и совместными усилиями Александр был побеждён в Сирии (145 до н. э.). В сражении Птолемей VI был тяжело ранен, а Александр бежал в Набатею, где был убит месным правителем, Завдиилом[1]. Его голову выслали Птолемею VI. От полученной раны (упал с лошади и сломал череп) Птолемей VI скончался через несколько дней после сражения.
Напишите отзыв о статье "Александр I Балас"
Примечания
- ↑ Первая книга Маккавейская. Глава 11
Ссылки
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0001.001/129?rgn=full+text;view=image Александр I Балас] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
|
Отрывок, характеризующий Александр I Балас
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.