Алексеева, Наталья Александровна

Наталья Алексеева
Завершила карьеру
Позиция:	Форвард/Центровой
Рост:	185 см
Гражданство:	Россия
Дата рождения:	20 мая 1972(1972-05-20) (51 год)
Место рождения:	Ленинград
Команды «Электросила» (Санкт-Петербург): 1989—1992 «Форс-Мажор» (Санкт-Петербург): 1992—1996 «СКА-Сталь» (Санкт-Петербург): 1996—1997 «Волна» (Санкт-Петербург): 1997—2001 «Балтийская Звезда» (Санкт-Петербург): 2002, 2005—2007 «Спартак» (Санкт-Петербург): 2007—2008 «Спартак» (Видное): 2008 «Луганские ласточки» (Луганск): 2010 Медали Чемпионат Европы Бронза Чехия 1995

Наталья Александровна Алексеева (Свинухова) (род. 20 мая 1972, Ленинград, СССР) — российская баскетболистка, выступавшая в амплуа форварда и центрового. Участник Олимпийских игр — 1996, бронзовый медалист чемпионата Европы, чемпион СССР, неоднократный призёр чемпионата России.

Биография

Наталья Свинухова воспитанница Санкт-Петербургского училища олимпийского резерва № 1 (ул. Гжатская, дом 4). Из воспоминай прославленного тренера Владимира Тржескал:

«Наташа Свинухова еще только-только стала подавать надежды, мы обратили на неё внимание, и вдруг её в какой-то день нет в школе. Звоню домой — никто не отвечает, звоню на работу её маме, мол, Галина Григорьевна, где Наташа? А она говорит: «Ой, вы знаете, она простояла на остановке трамвая, не дождалась и пришла ко мне на работу. Сейчас пойдем с ней в пирожковую». Я ей: «Галина Григорьевна, какая пирожковая, ей же тренироваться нужно!». Родители не верили, что из Натальи может получиться великая спортсменка. Но в неё верили тренеры! И когда через несколько лет Свинухова начала играть уже в команде мастеров, родители не пропускали ни одной игры.

В 1989 году получает приглашение в кадетскую сборную СССР на чемпионат Европы в Румынию, где команда занимает 3-е место. На следующий год, уже в юниорской сборной (девушки до 18 лет), становится победителем первенства Европы в Испании. Также в этом году в составе ленинградской «Электросилы» выигрывает чемпионат СССР.

В российской истории баскетбола начинает выступать за «Форс-Мажор». Особенно удачным годом для баскетболистки стал 1995: «серебро» российского первенства и дебют в составе сборной России на чемпионате Европы — 1995, где она завоевала бронзовые медали. В первом туре, против «хозяек» сборной Чехии, баскетболистка показала фантастическую игру, набрав 28 очков, в конечном итоге на том турнире Наталья была самая результативная в команде (13,1). В 1996 году Свинухова участник Олимпийских играх в Атланте, сыграла в 7 играх, набрала 37 очков.

В 1997 году баскетболистка приходит к Станиславу Гельчинскому играть за «Волну», где в сезоне 1999/2000 становится обладателем бронзовой медали России. Через год, из-за финансовой нестабильности, Наталья покидает «Волну» и в феврале 2002 года переходит в другой питерский клуб «Балтийскую Звезду». Отыграв пол-сезона, баскетболистка прекращает играть, чтобы через 3 года вернуться обратно. Из воспоминаний Алексеевой :

Когда три года не играла, то ходила на большой теннис, и там себя тоже нашла. Потом по какой-то безумной случайности, когда привела ребенка на тренировку, встретила президента нашего питерского клуба, и он тогда мне сказал: "Наташа, ты в такой отличной форме, давай начинай снова тренироваться!".

5 февраля 2005 года Наталья вновь вышла на площадку. В матче против «Вологды-Чевакаты», за 19 минут, набрала 10 очков. Всего она провела в чемпионате 9 игр, при этом имела следующие показатели: 14,3 очка в среднем за матч, 10,1 подбора.

3 года баскетболистка выступала за питерские клубы, пока в 2008 году, видя то, что руководство «Спартака» стала делать ставку на «молодых», Алексеева решила окончательно закончить играть. Но… Шабтай Калманович пригласил её закончить карьеру в подмосковном «Спартаке» . Впервые Наталья покидает Санкт-Петербург и начинает играть в другом городе. Травма спины не дала полноценно провести сезон, всего лишь 8 матчей (7 в чемпионате России и 1 в Евролиге) она отыграла за команду из Видного.

Восстановившись, Наталья снова берётся за мяч и проводит в 2010 году 16 игр в украинском первенстве за «Луганских ласточек». После чего завершает «игроцкую» карьеру в большом спорте.

В настоящий момент Алексеева играет в Северо-Западной любительской баскетбольной лиге за команду «Технолинк» , является бронзовым призёром чемпионата мира среди ветеранов в Салониках. Выступая на мировом ветеранском форуме за команду «СЗЛБЛ» Наталья набрала больше всех очков (57) .

Имеет двух сыновей.

Достижения

• Бронзовый призёр чемпионата Европы: 1995
• Чемпион Европы среди юниоров: 1990
• Бронзовый призёр чемпионата Европы среди кадеток: 1989
• Чемпион СССР: 1990
• Серебряный призёр чемпионата России: 1995
• Бронзовый призёр чемпионата России: 2000
• Бронзовый призёр чемпионата мира среди ветеранов: 2013

Ссылки

• [www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.playerID_6780.compID_pnlxO1HYJhUh,MTfrmUO03.season_1995.roundID_2294.teamID_381.html Статистика Натальи Алексеевой] (англ.). ФИБА Европа. Проверено 10 мая 2014.
• [archive.fiba.com/pages/eng/fa/player/p/pid/6780/sid/2951/tid/381/tid2//_/1996_Olympic_Games_Tournament_for_Women/index.html Статистика Натальи Алексеевой] (англ.). ФИБА. Проверено 10 мая 2014.
• [www.basket.ru/basketball/player/info/?bskplr=52fd19ac-38db-44a0-90c5-61518264a752 Профиль Натальи Алексеевой] (рус.). РФБ. Проверено 10 мая 2014.
• [www.statbasket.ru/index.php/component/basket/index.php?option=com_basket&op=displayPlayer&bdb=rfb&l=1&s=101&pl=516 Статистика Натальи Алексеевой в России] (рус.). Statbasket.ru. Проверено 4 мая 2014.
• [www.womenbasket.com.ua/?e=12&player_id=46220&season_id=375 Статистика Натальи Алексеевой на Украине] (рус.). Womenbasket.com.ua. Проверено 10 мая 2014.

Отрывок, характеризующий Алексеева, Наталья Александровна

Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…