Алексеевское (Москва)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Алексеевское — старинное подмосковное село, вошедшее в состав Москвы в 1920-х гг.





Географическое расположение

Село было расположено на северо-востоке Москвы на территории современного Алексеевского района.

История

Село Алексеевское известно с XIV в., впервые упоминается в духовной грамоте Василия I в 1407 г. как «Олексеевская деревня». Первым владельцем был толмач митрополита Митяя, позже деревня досталась Федору Андреевичу Свибло. Затем деревня Алексеевская стала владением великокняжеского дьяка Андрея Ярлыка, который в 1456 г. передал её во владение Чудова монастыря[1].

В XVI в. в исторических документах село появляется под двойным названием — «Копытово, Алексеевское тож». Название оно получило по имени вкладчика Чудова монастыря Захария Васильевича Копытова. В середине XVI в. село стало принадлежать Путиле Михайлову[1].

В период Смутного времени село опустело, и в 1621 г. царь Михаил Федорович пожаловал его князю Дмитрию Трубецкому, при котором была построена каменная церковь во имя Алексия, а Копытово было переименовано в Алексеевское[1].

В 1646 г. село значилось владением вдовы Трубецкого Анны Васильевны. Здесь находился боярский двор, 11 крестьянских дворов.

В 1662 г. село перешло в Дворцовое ведомство.

Село было удобно расположено на пути в Троице-Сергиев монастырь, поэтому при царе Алексее Михайловиче началось строительство путевого дворца. В 1667 г. построили конюшенный двор, с 1673 г. по 1674 г. велось активное строительство. Закончить возведение комплекса помешала смерть царя в 1676 г. При его сыне Федоре завершили церковь Тихвинской иконы Божьей матери[1].

При Петре I и его наследниках село пришло в упадок, постройки стали разрушаться. Н. М. Карамзин так описывал посещение села в 1803 г.[1]:

«…стены разрушаются, но я осмелился войти в дом и прошёл во всю длину его, если не с благоговением, то, по крайней мере, с живейшим любопытством. Печи везде большие, с резными, отчасти аллегорическими фигурами на изразцах. Внутренние украшения не могли истощить казны царской: потолки и стены обиты выбеленным холстом, а двери (и то в одних царских комнатах) красным сукном с широкими жестяными скобами; окна выкрашены зелёною краскою… Вокруг дворца не осталось никаких других зданий, кроме погреба, где не только лёд, но даже и снег не тает до глубокой осени».

В 1824 г. была разобрана церковь Алексея, человека Божьего. Ранее был сломан путевой дворец.

В конце XVIII в. через Алексеевское прошел Мытищинский водопровод, а в 1830 г. была построена Алексеевская водокачка[1].

С 1884 г. по 1890 г. население села выросло почти на 200 человек. По данным 1890 г. в Алексеевском работали семь фабрик легкой промышленности.

Село вошло в состав Москвы в 1920-х гг.

Память

Память о селе Алексеевское сохранилось в названиях:

Напишите отзыв о статье "Алексеевское (Москва)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 История московских районов. Энциклопедия/под ред. Аверьянова К. А.. - М.: Астрель, АСТ, 2008. - 830c.

Ссылки

  • [www.moscow.org/moscow_district/alekseevsky_history.php История Алексеевского района]
  • [moscow.gramota.ru/map101.shtml Алексеевское]

Отрывок, характеризующий Алексеевское (Москва)

– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.