Алексеев, Вениамин Васильевич

Вениамин Васильевич Алексеев
Дата рождения:	3 июля 1934(1934-07-03) (89 лет)
Место рождения:	Могоча
Страна:	СССР СССР→Россия Россия
Научная сфера:	история России
Место работы:	ИИА УрО РАН
Учёная степень:	доктор исторических наук (1974)
Учёное звание:	профессор (1979), член-корреспондент АН СССР (1990) академик РАН (1997)
Альма-матер:	Иркутский университет (1959)
Научный руководитель:	Ф. А. Кудрявцев
Известные ученики:	Е. Т. Артёмов, А. В. Сперанский
Награды и премии:

Вениами́н Васи́льевич Алексе́ев (род. 3 июля 1934, Могоча, Читинская область) — советский и российский историк, академик Российской академии наук с 29 мая 1997 года (член-корреспондент АН СССР с 1990 года), доктор исторических наук. Специалист по истории промышленного освоения Сибири и Урала; проблемам регионального, индустриального, социального и демографического развития азиатской части России.

Биография

В 1959 году окончил историко-филологический факультет Иркутского университета, затем оставлен в аспирантуре. Был секретарём комитета ВЛКСМ ИГУ. Затем переехал в Новосибирск, работал доцентом НГУ, позже — старший научный сотрудник, заместитель директора Института истории, филологии и философии СО АН СССР.

В 1988—2013 годах — директор Института истории и археологии Уральского отделения АН СССР (РАН). С 1991 года — заместитель председателя президиума УрО РАН.

Дочь — историк Е. В. Алексеева (род. 1967).

Основные работы

• «Электрификация Сибири: историческое исследование (1885—1970)» (Новосибирск, 1973—1976, чч. 1—2)
• «Энергетика в истории общества: масштабы и характер воздействия» // «Общество и природа» (М., 1981)
• «Население Сибири в годы Великой Отечественной войны» (Новосибирск, 1986; в соавт.)
• «Siberia in the panorama of the XX Century» (М., 1989; изд. также на исп., нем., итал., вьетнамск., китайск., япон., корейск. языках)
• «Прометеи сибирской нефти» (Свердловск, 1989; в соавт.)
• «Гибель царской семьи: мифы и реальность» (Екатеринбург, 1993)
• «Индустриальное наследие Урала» (Екатеринбург, 1993; в соавт.)
• «The Last act of Tragedy» (Екатеринбург, 1996)
• «Regional development in the context of Modernization» (Yekaterinburg; Leuven, 1997; в соавт.)
• «Регионализм в России» (Екатеринбург, 1999)
• «Воскресшие Романовы? К истории самозванчества в России XX в.» (Екатеринбург, 2000—2002, чч. 1-2; в соавт.)
• «Исторический опыт промышленной политики в России» (Екатеринбург, 2000; в соавт.)
• «Опыт российских модернизаций XVIII—XX вв.» (М., 2000; редактор)
• «Урал в панораме XX в.» (Екатеринбург, 2000; редактор)
• «Столетняя революция в России» // «Северная Евразия: взгляд через тысячелетия» (Екатеринбург, 2000)
• «Три века уральской металлургии» // «300 лет уральской металлургии» (Екатеринбург, 2000)
• «Судьба России в ХХ в.» // «Историческая наука на пороге ХХI в.» (Новосибирск, 2001; отдельн. изд. — Екатеринбург, 2003)
• «[www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/_Alex_GibUssr.php Гибель Советского Союза в контексте истории социализма]» // «Общественные науки и современность», 2002, № 6. С. 66-77. (в соавт. с С. А. Нефёдовым)
• «Социальная цена российских модернизаций» (Екатеринбург, 2002)
• «Азиатская Россия в геополитической и цивилизационной динамике (ХVI—XX вв.)» (М., 2004; в соавт.)
• «Общественный потенциал истории» (Екатеринбург, 2004)
• «Металлургия Урала с древнейших времен до наших дней» (М., 2008)
• Математическое моделирование исторических процессов // [edurss.ru/cgi-bin/db.pl?lang=Ru&blang=ru&page=Book&id=81434&list=Found История и Математика: модели и теории]. М.: ЛКИ/URSS, 2008. ISBN 978-5-382-00950-6
• Исторический прогноз: возможности и ограничения // [cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=228&Itemid=1 Прогноз и моделирование кризисов и мировой динамики] / отв. ред. А. А. Акаев, А. В. Коротаев, Г. Г. Малинецкий. М.: ЛКИ/URSS, 2009. ISBN 978-5-382-01004-5
• «L’Oural métallurgique, histoire et patrimoine. Chambéry. Université de Savoie. Édition française de Gracia Dorel-Ferré» (2011; в соавт.)
• «Цивилизационное своеобразие российских модернизаций XVIII—XX вв.: пространственно-временной аспект» (Екатеринбург, 2011; редактор)
• «Факторный анализ российского исторического процесса» (Екатеринбург, 2011; редактор)
• «На перепутье эпох: воспоминания современника и размышления историка» (Екатеринбург, 2013)
• «Актуализация потенциала исторической науки» (Екатеринбург, 2013; редактор)
• «Кто Вы, госпожа Чайковская: к вопросу о судьбе царской дочери Анастасии Романовой» (Екатеринбург, 2014; в соавт.)

Награды и премии

• Орден Дружбы (1999)
• Орден Почёта (2004)
• Лауреат премии им. В. Н. Татищева и В. Г. де Генина (1999, 2003), премии им. П. И. Рычкова (2002) и Демидовской премии 2006 года.
• Награждён Почётным знаком «За заслуги перед городом Екатеринбургом».

Литература

• Научная элита: кто есть кто в Российской академии наук. М., 1993. С. 204;
• Зубков К. И., Смирнов Ю. П. Исследователь региональной истории России В. В. Алексеев. Чебоксары, 1995;
• Кто есть кто на Среднем Урале. Екатеринбург, 1995;
• Уральский государственный университет в биографиях. Екатеринбург, 1995;
• Российская академия наук. Персональный состав. Кн. 3. М., 1999. С. 130;
• Артёмов Е. Т. Алексеев Вениамин Васильевич // Уральская историческая энциклопедия. Екатеринбург, 1998. С. 19.
• International Who’s Who Intellectuals. Cambridge, 1999, 2000, 2001, 2002;
• Outstanding People of the 20th Century. Cambridge, 1999, 2000;
• Dictionary of International Biography. Cambridge, 1999, 2000, 2001, 2002;
• Корнилов Г. Е., Шумкин Г. Н. Алексеев Вениамин Васильевич // Историки Урала XVIII—XX вв. Екатеринбург, 2003. С. 23-25;
• Алексеев Вениамин Васильевич // Большой российский энциклопедический словарь. М., 2003. С. 41;
• Академику В. В. Алексееву — 70 лет // Вестник Российской академии наук. 2004. Т. 74. № 3. С. 754;
• Алексеев Вениамин Васильевич: к 70-летию со дня рождения. Библиографический указатель / Сост. Н. В. Лерник, В. С. Терехов. Екатеринбург, 2004;
• Алексеев Вениамин Васильевич // Новая российская энциклопедия. М., 2005. Т. 2. С. 278;
• Алексеев Вениамин Васильевич // Большая российская энциклопедия. М., 2005. Т. 1. С. 459;
• Мастера русской историографии: Вениамин Васильевич Алексеев. Фотолетопись / публ. подготовила И. Л. Манькова // Исторический архив. 2005. № 4. С. 99-114;
• Сперанский А. В. Академик РАН Вениамин Васильевич Алексеев // Гуманитарий: альманах. Саранск. 2006—2007. № 6. С. 100—108;
• Казакова-Апкаримова Е. Ю. Алексеев Вениамин Васильевич // Историческая энциклопедия Сибири. Новосибирск, 2009. Т. 1. С. 64.
• Камынин В. Д. Алексеев Вениамин Васильевич // Личностный фактор в исторической науке (историографические портреты). 2012. С. 48-65;
• Академик В. В. Алексеев: «Прошлое может и должно служить будущему» // Портрет интеллекта: демидовские лауреаты. СПб., 2012. С. 401—406;
• Лукьянин В. П. Вершины уральской науки. Екатеринбург, 2013. С. 81-147;
• Академик Алексеев Вениамин Васильевич. К 80-летию со дня рождения: биобиблиография / Сост. Е. Ю. Казакова-Апкаримова, Н. А. Смирнова, Г. Н. Шумкин; отв. ред. И. В. Побережников. Екатеринбург, 2014;
• Зубков К. И., Побережников И. В. Направления исследований научной школы академика В. В. Алексеева // Учитель и его школа. Екатеринбург, 2015. С. 92-108.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2208.ln-ru Профиль Вениамина Васильевича Алексеева] на официальном сайте РАН
• [uran.ru/members/acad/alekseev Страница] на сайте УрО РАН
• [ihist.uran.ru/AlexeevVV Страница] на сайте ИИА УрО РАН
• [biography.usu.ru/?base=mag&id=a_0264 Страница] на сайте «УрГУ в биографиях»
• [famous-scientists.ru/4308 Страница] на сайте «Учёные России»
• [bsk.nios.ru/enciklodediya/alekseev-veniamin-vasilevich Статья] на сайте «Библиотека сибирского краеведения»
• [ural.ru/spec/ency/encyclopaedia-1-48.html Статья] в «Уральской исторической энциклопедии»
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=0CAE59A2-8943-4FA9-79AC-D52EE8FFA48B Историческая справка] на сайте Архива РАН
• [cliodynamics.ru Сайт «Клиодинамика»]
• [tass-ural.ru/experts/88945.html Публикации] на сайте «ИТАР-ТАСС Урал»
• [vn.ru/index.php?id=68458 Сколько было самозванцев Романовых в XX веке?] (статья в газете «Вечерний Новосибирск»)
• [apelcin.ru/interviews/26103-veniamin-alekseev-novaya-nacionalnaya-ideya-prosveshhenie-grazhdanstvennost-i-dostoinstvo.html Новая национальная идея — просвещение, гражданственность и достоинство] (интервью порталу «Апельсин»)
• [istrodina.com/rodina_articul.php3?id=767&n=36 Город в сердце Евразии] (статья в журнале «Родина»)

Отрывок, характеризующий Алексеев, Вениамин Васильевич

Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.