Алексеев, Иосиф Кузьмич

Иосиф Кузьмич Алексеев
Род деятельности:	машинист паровоза
Дата рождения:	1882(1882)
Место рождения:	Умань, Уманский уезд, Киевская губерния, Российская империя
Гражданство:	РСФСР РСФСР → СССР СССР
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	1955(1955)
Место смерти:	Курган, Курганская область, РСФСР, СССР
Награды и премии:	Герой Труда

Иосиф Кузьмич Алексеев (1882, Умань — 1955, Курган) — машинист паровоза депо станции Курган, Герой Труда (1931).

Биография

Иосиф Алексеев родился в городе Умани Уманского уезда Киевской губернии в 1882 году.

Его детские годы и вся последующая жизнь связаны с городом Курганом. Здесь он окончил Богородице-Рождественское начальное училище и начал трудовую деятельность. Вначале был подсобным рабочим, а с 1908 года — помощником машиниста паровозного депо станции Курган.

В годы Гражданской войны Алексеев был в активе сопротивления против белочехов и колчаковцев. В период колчаковщины он находился в Кургане, поддерживая связь с подпольной большевистской организацией.

После освобождения Кургана от белогвардейцев Иосиф Кузьмич принимал участие в восстановлении железнодорожного транспорта. В 1921 году он был переведён на должность машиниста паровоза. В 1921—1922 годах, когда паровозные бригады отказывались работать из-за голода, он был инициатором ремонта паровозов, в результате чего значительно возросло продвижение железнодорожных составов с хлебом. В эти же годы он принимал активное участие в борьбе с хулиганством и бандитизмом, за что награждён Грамотой почётного милиционера.

Иосиф Кузьмич вёл активную общественную работу. Избирался делегатом XII (7—16 мая 1925) и XIII (10—16 апреля 1927) Всероссийских съездов Советов и III (май 1925) и IV (апрель 1927) Всесоюзных съездов Советов.

С 1931 года член ВКП(б), c 1952 года — КПСС.

В 1933 году тяжело заболел и ушёл на пенсию как инвалид труда, но ещё долгие годы был активным общественником. В 1939 году его избрали председателем кассы взаимопомощи при Курганском районном отделе социального обеспечения. Более двадцати лет Алексеев был бессменным депутатом Курганского городского Совета.

Иосиф Кузьмич Алексеев умер в 1955 году.

Награды

• 30 июня 1931 года за выдающиеся заслуги в социалистическом строительстве, в деле восстановления народного хозяйства страны Президиум ВЦИК принял Постановление о присвоении Иосифу Кузьмичу Алексееву звания Героя Труда.
• Грамота почётного милиционера.

Память

• Именем Алексеева названа одна из улиц Заозёрного жилого массива города Кургана.

Ссылки

• [persona.kurganobl.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=175%3A2012-01-13-04-35-12&catid=49%3A2012-01-13-04-33-27&Itemid=282 АЛЕКСЕЕВ Иосиф Кузьмич]
• [al-dedov.narod.ru/information/alekseev.htm Алексеев Иосиф Кузьмич]

Отрывок, характеризующий Алексеев, Иосиф Кузьмич

Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.