Алексеев, Михаил Егорович

Михаил Егорович Алексеев
Дата рождения:	24 октября 1949(1949-10-24)
Место рождения:	Мытищи, Московская область, РСФСР, СССР
Дата смерти:	23 мая 2014(2014-05-23) (64 года)
Место смерти:	Уфа, Башкортостан, Россия
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	лингвистика, кавказоведение
Место работы:	Институт языкознания РАН
Учёная степень:	доктор филологических наук
Альма-матер:	Филологический факультет МГУ
Научный руководитель:	А. Е. Кибрик
Награды и премии:
Сайт:	[iling-ran.ru/main/scholars/alexeev_m an.ru/main/scholars/alexeev_m]

Михаи́л Его́рович Алексе́ев (24 октября 1949, Мытищи — 23 мая 2014, Уфа) — российский лингвист, кавказовед, специалист по типологии и сравнительно-исторической грамматике дагестанских языков. Профессор, доктор филологических наук, более десяти лет был заместителем директора Института языкознания РАН, заведовал Отделом кавказских языков Института.

Биография

Окончил Отделение структурной и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ. В студенческие годы неоднократно принимал участие в лингвистических экспедициях ОСиПЛа: по изучению арчинского (1968, 1971) и хиналугского языка (1970, 1971) на Кавказе, шугнанского языка (1969) на Памире. В 1972 году защитил диплом на тему «Значения основных падежей в арчинском и аварском языках» под руководством А. Е. Кибрика; в дипломе были использованы материалы полевой работы в Дагестане.

В 1972—1975 гг. учился в аспирантуре Института языкознания АН СССР, в декабре 1975 года защитил кандидатскую диссертацию «Проблема аффективной конструкции предложения» под руководством Г. А. Климова. С 1975 года — младший, затем старший, ведущий научный сотрудник Отдела кавказских языков Института языкознания РАН. В 1970-е и последующие годы продолжал изучение языков Дагестана (рутульского, крызского, будухского, цезского и др.) в ходе полевой работы. Собранные в экспедициях данные были использованы в типологической характеристике нахско-дагестанских языков (в частности, в монографии «Типология кавказских языков») и в создании сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков, а также послужили материалом для многих лингвистических задач.

Докторскую диссертацию «Сравнительно-историческая грамматика лезгинских языков» защитил в Институте языкознания в 1988 году. Некоторое время работал главным научным сотрудником Института национальных проблем образования Министерства образования РФ (1991—1995), заведовал Отделом региональных языков и языков меньшинств Института языков народов России Миннаца РФ (1993—1997). В 2001 году избран заместителем директора Института языкознания РАН по научной работе, с 2003 года заведовал также Отделом кавказских языков ИЯз РАН.

Член Европейского общества кавказоведов; член редколлегии Лингвистического атласа Европы. Главный редактор журнала «Кавказоведение», зам. главного редактора журнала «Кавказский вестник», член редколлегии РЖ "Общественные науки: Серия «Языкознание». Член диссертационных советов при ИЯз РАН и РГГУ.

Награждён медалью «В память 850-летия Москвы» (1997).

Области исследований

Исследовал семантические характеристики переходных и непереходных глаголов, основные модели предложения (эргативная, абсолютивная, генитивная конструкции и др.) и базовые синтаксические функции падежей в нахско-дагестанских языках.

Базируясь на фонетической фонетической реконструкции общелезгинского языка-основы С. А. Старостина, реконструировал структуру пралезгинского языка на уровне морфологии и синтаксиса. На основе использования различных методик (глоттохронологии, общности инноваций) был уточнён состав лезгинской группы и показано, что хиналугский язык не является её членом. В дальнейшем разработал сравнительно-историческую грамматику аваро-андийских языков и нахско-дагестанской семьи в целом (на материале морфологических категорий имени).

Совместно с В. М. Загировым подготовил и издал «Школьный этимологический словарь табасаранского языка». Также совместно с Б. М. Атаевым готовил к публикации «Этимологический словарь аварского языка», работал над ботлихско-русским словарём.

Составил краткие грамматические очерки ряда языков Дагестана (аварского, лезгинского, табасаранского, рутульского, будухского), выступил в роли редактора энциклопедического издания «Языки мира: Кавказские языки». В качестве ответственного редактора опубликовал множество кавказоведческих работ современных учёных, а также подготовил к изданию труды классиков кавказоведения (А. Н. Генко, Н. Ф. Яковлева, Е. А. Бокарёва, Б. Б. Талибова и др.). Составил биобиблиографический словарь-справочник «Кто есть кто в кавказоведении?» и обширную библиографию по кавказскому языкознанию (совместно с В. И. Кикилашвили).

В Институте национальных проблем образования занимался проблемами создания букварей на родных языках; разработал экспериментальный букварь для ранее бесписьменного цезского языка.

Сотрудничая с Институтом перевода Библии, выступал в роли редактора перевода библейских книг на языки народов Дагестана (лезгинский, табасаранский, рутульский и др.).

Основные труды

Монографии

• Алексеев М. Е., Климов Г. А. Типология кавказских языков. М., 1980. (Переизд.: М.: Либроком, 2010. ISBN 978-5-397-01033-7)
• Алексеев М. Е. Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков. Морфология. Синтаксис. М., 1985.
• Алексеев М. Е. Сравнительно-историческая морфология аваро-андийских языков. М., 1988.
• Алексеев М. Е., Загиров В. М. Школьный этимологический словарь табасаранского языка. Махачкала, 1991.
• Алексеев М. Е. Алипби. Экспериментальный букварь цезского языка. М., 1993.
• Алексеев М. Е., Шейхов Э. М. Лезгинский язык. М.: Academia, 1997. («Языки народов России»)
• Алексеев М. Е., Атаев Б. М. Аварский язык. М.: Academia, 1998. — 144 с. («Языки народов России») ISBN 5-87444-065-8
• Алексеев М. Е. (сост.) Кто есть кто в кавказоведении? Биобиблиографический словарь-справочник. М.: Academia, 1999. — 196 с. ISBN 5-87444-107-7
• Алексеев М. Е., Шихалиева С. Х. Табасаранский язык. М.: Academia, 2003. — 140 с. («Языки народов России») ISBN 5-87444196-4
• Алексеев М. Е. Сравнительно-историческая морфология нахско-дагестанских языков. Категории имени. М.: Academia, 2003. — 246 с. ISBN 5-87444-195-6
• Алексеев М. Е., Казенин К. И., Сулейманов М. С. Дагестанские народы Азербайджана: политика, история, культура. М.: Европа, 2006. ISBN 5-9739-0070-3
• Алексеев М. Е. Очерки истории отечественного кавказоведения. М.: Academia, 2008. — 280 с. ISBN 978-5-87444-363-6
• Алексеев М. Е. Перевод Библии на языки народов России: социолингвистические аспекты. М.: Academia, 2011. — 150 с. ISBN 978-5-87444-387-0

Труды под редакцией

• Языки мира: Кавказские языки. / Ред. М. Е. Алексеев, Г. А. Климов, С. А. Старостин, Я. Г. Тестелец. М.: Academia, 1999; 2001. — 480 с.
• Задачи лингвистических олимпиад. 1965—1975 гг. / Ред. М. Е. Алексеев, В. И. Беликов, Е. В. Муравенко. М.: МЦНМО, 2006. — 576 с. ISBN 978-5-94057-216-9
• Гора языков… и еще один. К 100-летию со дня рождения Е. А. Бокарёва. М., 2006. — 194 с.
• Удинский сборник: грамматика, лексика, история языка / Ред. колл.: М. Е. Алексеев (отв. ред.), Т. А. Майсак (отв. ред.), Д. С. Ганенков, Ю. А. Ландер. — М.: Academia, 2008. — 464 с.
• Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 1—15. М.: Academia, 1995—2005. ([iling-ran.ru/library/misc/dagsbornik_contents.pdf список статей и языковой указатель])
• Кавказский лингвистический сборник. Вып. 16—20. М.: Academia, 2005—2010. ([iling-ran.ru/library/misc/dagsbornik_contents.pdf список статей и языковой указатель])

Ссылки

• [iling-ran.ru/beta/scholars/alexeev_m Алексеев Михаил Егорович на сайте Института Языкознания РАН]
• [iling-ran.ru/beta/obit/alexeev obit: Михаил Егорович Алексеев (1949-2014)]: мемориальная страница
• [www.academpress.net/about/authors/detail/1903/ Алексеев Михаил Егорович на сайте издательства ACADEMIA]
• [www.ozon.ru/context/detail/id/3901335/ Алексеев Михаил Егорович на сайте OZON.ru]
• [www.dagpravda.ru/?com=materials&task=view&page=material&id=8917 Языком науки о языках Дагестана (к юбилею М. Е. Алексеева)] (Дагестанская правда, 03.11.2009)
• [www.stengazeta.net/article.html?article=5960 Железная дверь. Поедем в Хыналык? Лингвистическая задача Михаила Алексеева]
• [www.philology.ru/linguistics4/alekseev-99b.htm Алексеев М. Е. Андийский язык (Языки мира: Кавказские языки. М., 1999. С. 156—165)]
• [www.philology.ru/linguistics4/alekseev-99.htm Алексеев М. Е. Нахско-дагестанские языки (Языки мира: Кавказские языки. М., 1999. С. 220—228)]
• [www.philology.ru/linguistics4/alekseev-01.htm Алексеев М. Е. О некоторых показателях наклонения в восточнокавказских языках (Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 9. М., 2001)]

Отрывок, характеризующий Алексеев, Михаил Егорович

– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.