Матошин, Алексей Александрович
Поделись знанием:
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
(перенаправлено с «Алексей Матошин»)
| Алексей Матошин | |
| Матошин Алексей Александрович | |
 Алексей в роли Ромео | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Театр: | |
| Сайт: |
[www.alekseymatoshin.ru Официальный сайт] |
Алексей Александрович Матошин (род. 29 июля 1979) — российский актёр.
Содержание
Биография
Матошин Алексей родился 29 июля 1979 в селе Кривошеино Томской области. Как и все мальчишки, Алексей любил похулиганить, но при этом учёба давалась довольно легко. В детстве увлекался фотографией, хоккеем, лыжами. После окончания школы, по стечению обстоятельств, поступил в Екатеринбургский государственный театральный институт, курс А. В. Блиновой. После окончания института, он попал в Нижний Новгород, в Театр «Комедія». В 2000 году там ставил «Сон в летнюю ночь» Валерий Романович Белякович и Алексей сыграл в этом спектакле Деметрия. Через полгода Валерий Романович поставил там ещё один спектакль — «На дне», в котором Алексей сыграл Ваську Пепла. После этой постановки Белякович предложил Алексею попробовать себя на столичной сцене, а именно в Театре на Юго-Западе. Свою первую роль (Мекки-нож в «Трёхгрошовой опере») Алексей сыграл уже в 25-м сезоне. Сейчас у Алексея роли как второстепенные, так и главные, почти во всех спектаклях.
Театр
Театр на Юго-Западе
Роли текущего репертуара
- «Аккордеоны» — Аккордеонист
- «Дракула» — Граф Влад Дракула
- «Калигула» — Муций
- «Карнавальная шутка» — Фабрицио
- «Куклы» — Кукла Педро-Каин
- «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова — Левий Матвей, Гость на балу
- «Опера нищих» Б. Брехта — Мэкки-Нож
- «Фотоаппараты» — Топорков
- «Чайка» А. П. Чехова (сценическая версия 2009 года) — Треплев
Сыгранные роли, вводы, роли прежнего репертуара
- "Комната Джованни" - Джованни
- «Dostoevsky-Trip» — Рогожин, Химик (ввод)
- «J. Gay — Опера.ру» — Бандос Джейкоб-Крючок
- «Аллегория» — Боец
- «Анна Каренина — 2» — Мужик, молва
- «Вальпургиева ночь» — Алеха, диссидент; Хохуля, Алешка
- «Встреча с песней» — участие в театральном капустнике
- «Гамлет» У. Шекспира — Клавдий, Лаэрт
- «Даёшь Шекспира» («Два веронца») — Поэт; Герцог города Милана; Бандит
- «Дракон» — Генрих
- «Женитьба» Н. В. Гоголя — Кочкарев
- «Куклы» — Крохобор (ввод)
- «Макбет» У. Шекспира — Ментейс, Макбет
- «Маленькая колдунья» — Лесник Гюнтер, Ворон Абракадабр, Цуридурия, Костодурия
- «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова — Иешуа
- «Маугли» (совместный проект с Театром «Я сам Артист») — Пестрый
- «Мольер» — Захария Муаррон
- «Мотылёк» — капитан Багаев (ввод)
- «На дне» М. Горького — Алёшка, сапожник, Васька Пепел (ввод)
- «Парашютист» — Горбунов
- «Ревизор» (возобновление 1999 г.) — участник оркестра
- «Ромео и Джульетта» У. Шекспира — Ромео
- «Самоубийца» Н. Эрдмана — Цыган, Родственник из провинции (ввод)
- «Слуга двух господ» — Пепе (ввод)
- «Собаки» — Ямамото
- «Сон в летнюю ночь» У. Шекспира — Фавн; Пэк, Портной Заморыш, он же Фисба
- «Трактирщица» — Кавалер Риппафратта
- «Царь Эдип» — Вестник из Коринфа
Московский драматический театр им. К. С. Станиславского
- «Последняя ночь Дон Жуана» — Дон Жуан
Проект «Открытая сцена»
- «Царица Тамара» — Демон
Нижегородский театр «Комедія»
- 2000 — «Сон в летнюю ночь» У. Шекспира, режиссёр Валерий Белякович — Деметрий
- 2000 — «На дне» М. Горького, режиссёр Валерий Белякович — Васька Пепел
Роли в дипломных спектаклях
- «Зойкина квартира» М. Булгакова — Анисим Зоткович Аллилуйя
- «Женитьба» Н. Гоголя — Бальтазар Бальтазарович Жевакин
Кино и телевидение
Фильмография
- 2016, Кухня 6 — букмекер (серия 12)
- 2014, Бессонница — Олег Викторович Воротников, учитель химии
- 2013, Паутина 7 — Артур Пирогов
- 2013, Операция «Кукловод» — начальник погранзаставы
- 2013, Москва. Три вокзала (серия 126) — Данила Хадилов
- 2013, Второй убойный 2 — Андрей Самойлов, капитан полиции, сотрудник 2-го убойного отдела
- 2012, Учитель в законе. Возвращение (сериал) — Кравчук (Валет)
- 2012, Право на правду (серия 24) — Виктор Киселёв
- 2012, Петрович (фильмы 4, 7, 10) — Михеев, следователь
- 2012, Метод Фрейда (сериал) (серия 7) — Андрей Марков, капитан ФСБ
- 2012, Краплёный (эпизод)
- 2012, Выхожу тебя искать 2 — Владимир Садальский, муж Ларисы
- 2012, Второй убойный — Андрей Самойлов, капитан полиции, сотрудник 2-го убойного отдела
- 2012, Братаны 3 — Борзой
- 2011, Сёмин. Возмездие — Рыба, сотрудник отдела Сёмина
- 2011, Инкассаторы — грабитель
- 2010, Погоня за тенью (серия 16) — Семён Юрьевич Монахов, помощник депутата
- 2010, Отдел (фильм 2) — Тимофеев
- 2010, Закон и порядок (сериал) (серия 21, эпизод)
- 2009, Спецкор отдела расследований (эпизод)
- 2008, Десантный батя — Тарханов (начштаба)
- 2007, Слуга государев (фильм) — русский офицер
- 2007, Марш Турецкого (4 сезон) — Муштаев
- 2007, Дар божий (фильм) (эпизод)
- 2005, Александровский сад (эпизод)
- 2003—2005, Саша+Маша (сериал) — официант
- 2003, Русские амазонки 2 (сериал) — Витя
Работа на ТВ
- реклама
- документальный цикл «Тайны XX века»
Напишите отзыв о статье "Матошин, Алексей Александрович"
Ссылки
- [www.alekseymatoshin.ru/index.html Официальный сайт актёра]
- [teatr-uz.ru/akt/index.php?actor=matochin Алексей Матошин на сайте Театра на Юго-западе]
Отрывок, характеризующий Матошин, Алексей Александрович
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
