Алексий Бортсурманский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Алексий Бортсурманский
Имя в миру

Алексий Гнеушев

Рождение

13 мая (24 мая) 1762(1762-05-24)
с. Бортсурманы Симбирской губ.

Смерть

21 апреля (3 мая) 1848(1848-05-03) (85 лет)
с. Бортсурманы Симбирской губ.

Почитается

в Православной Церкви

Прославлен

в 2000 году

В лике

праведного

Главная святыня

святые мощи в Успенской церкви с. Бортсурманы

День памяти

4 мая, 17 августа

Алексий Бортсурманский (Алексий Гнеушев 13 (24) мая 176221 апреля (3 мая1848) — святой Русской Православной Церкви, священник.

Память 21 апреля (4 мая) и 4 (17) августа.





Жизнеописание

Праведный Алексий Гнеушев родился в семье священника 13 (24) мая 1762 года в селе Бортсурманы Курмышского уезда Симбирской губернии. Сейчас это Пильнинский район Нижегородской области.

Закончил Нижегородскую духовную семинарию на 22 году. Вступил в брак.

В 1784 году преосвященным Нижегородским Дамаскином рукоположен во диакона в храме в честь Успения Пресвятой Богородицы в с. Бортсурманы. Через 13 лет в 1797 году преосвященным Нижегородским Павлом рукоположен во священника в той же церкви.

Первое время своего служения отец Алексий не отличался особенной строгостью жизни. Но жизнь его круто изменилась после одного случая. Однажды ночью его, как священника, позвали напутствовать умирающего в соседнюю деревню. Алексий рассердился, выгнал пришедшего за ним и лёг спать. Но позже, мучимый совестью, решил поехать. Войдя в дом, он увидел уже умершего крестьянина, рядом с которым стоял ангел со Святою Чашей в руках. Это видение сильно потрясло Алексия. Он упал на колени и всю ночь молился. Домой он вернулся другим человеком.

С того дня отец Алексий всего себя посвятил служению Богу и людям, повёл праведную и подвижническую жизнь.

Каждый день совершал литургию. По возможности исполнял монашеское келейное правило и устав.

Алексий принимал приходивших к нему людей, тайно помогал неимущим и попавшим в беду.

Относился к людям с такой кротостью и любовью, что невольно привлекал к себе сердца и глубоко действовал на слушателей.

Единственно был он очень строг с колдунами и ворожеями; их он даже не впускал к себе и приказывал передавать им , что примет их только, когда они покаются перед Богом и бросят своё бесовское занятие. Порицал он не только самих колдунов, но и тех, кто к ним обращался.

За свою праведную и подвижническую жизнь Алексий получил от Бога дары исцеления и прозорливости, сподобился многих Божественных откровений.

Во время Отечественной войны 1812 года, молясь за литургией о даровании от Господа победы России, увидел ангела, сообщившего, что силы небесные уже двинулись на помощь, и враг будет сокрушён.

Неоднократно Алексий удостоился видений Спасителя, Божией Матери, святых.

За 9 лет до кончины вышел за штат, но литургию служил почти ежедневно, богослужения не сокращал, во всём следовал уставу. Последние годы жил в малой келье, специально построенной для него под одной крышей с его домом. Здесь он предался аскетическим и молитвенным подвигам. Носил власяницу, спал на жёстком войлоке, пищу принимал раз в день, мясо не ел, строго соблюдал установленные посты.

Слава его как великого молитвенника и чудотворца распространилась далеко за пределы его округи.

Когда к преподобному Серафиму Саровскому приходили люди из местности, где жил Алексий, преподобный отправлял их обратно, уверяя, что у них есть свой усердный молитвенник. «Сей человек своими молитвами подобен свече, возжженной пред престолом Божиим. Вот труженик, который, не имея обетов монашеских, стоит выше многих монахов. Он как звезда горит на христианском горизонте»,- говорил преподобный Серафим об Алексии.

Велико число чудесных исцелений по молитвам праведного Алексия.

Среди них воскресение умершего мальчика, исцеление 6-летней девочки не могущей ходить от рождения.

Перед своей кончиной Алексий в утешение говорил, что не забудет тех, кто будет поминать его.

Умер 21 апреля (3 мая1848 года. Погребён напротив алтаря храма в честь Успения Пресвятой Богородицы в селе Бортсурманы.

Чудеса и прославление

Жители окрестностей чтили его могилу, служили панихиды по Алексию. После них многие просившие исцеления избавлялись от своих недугов. Был также обычай брать землю с его могилы и принимать её с водой в случае тяжёлой болезни.

В октябре 1913 года в Бортсурманах комиссия из Нижегородской духовной консистории расследовала устные и печатные сообщения о чудесах по молитвам к Алексию. Чудеса подтвердились, но революции и гонения на Русскую Церковь не позволили канонизировать подвижника.[1] В советское время власти многократно пытались разорить могилу. Но народное почитание святого и очевидность чудес помешали им это сделать.

Алексий Бортсурманский прославлен Архиерейским Собором РПЦ 2000 года. 17 августа 2000 года святые мощи святого праведного Алексия были перенесены в Успенскую церковь села Бортсурманы. Теперь каждый год 17 августа празднуется перенесение честных мощей святого Алексия. Покоятся они в Успенской церкви, при которой он служил, и у стен которой был похоронен.[2]

Напишите отзыв о статье "Алексий Бортсурманский"

Примечания

  1. [www.nne.ru/news.php?id=340886 4 мая - день памяти праведного Алексия Бортсурманского]. Нижегородская и Арзамасская епархия (4 мая 2010 года). Проверено 5 мая 2010. [www.webcitation.org/66Qa3QgWL Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
  2. [www.nne.ru/events.php?id=68&page=310 Святыни земли Нижегородской]

Ссылки

  • [akafist.narod.ru/A/Alexy_Bortsurmansky.htm Житие и акафист праведному Алексию Бортсурманскому]
  • [alexy-sviatoi.narod.ru/index/0-3/ Житие святого праведного Алексия Бортсурманского]

Отрывок, характеризующий Алексий Бортсурманский

– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.