Алексий (Замараев)
| Алексий | |
| Образование: | Вологодская духовная семинария, Московская духовная академия |
|---|---|
| Имя при рождении: | Анатолий Александрович Замараев |
| Рождение: | 1855 |
| Пресвитерская хиротония: | 1885 |
| Принятие монашества: | 17 марта 1912 |
| Епископская хиротония: | 9 сентября 1921 |
Алексий (в миру Анатолий Александрович Замараев; 1855 — 18 апреля 1927) — обновленческий митрополит Крымский, Член обновленческого Синода, до 1922 года — епископ Русской православной церкви, епископ Бежецкий, викарий Тверской епархии.
Биография
В 1878 году окончил Вологодскую духовную семинарию, в 1883 году — Московскую Духовную Академию. Магистрант практического отделения.
С 22 ноября 1883 — учитель Пошехонского духовного училища Ярославской епархии.
В 1885 года рукоположён во священника.
С 1 мая 1885 года — законоучитель Екатеринославских мужской и женской гимназий.
С 1 августа 1886 года — законоучитель Вологодской мужской гимназии и реального училища.
С 20 апреля 1898 года — священник церкви артиллерийских частей и учреждений Московского военного округа,
С 5—24 марта 1901 года — священник 6-го гренадерского Таврического полка и благочинный 2-й гренадерской дивизии.
С 12 февраля 1903 года — настоятель Александро-Невской церкви Санкт-Петербургского Морского госпиталя.
С 12—24 марта 1903 года — настоятель церкви святых Захария и Елизаветы при Кавалергардском полку в Санкт-Петербурге.
С 29 октября 1903 года — священник церкви Воронежского дисциплинарного батальона и благочинный 1-й бригады Кавалерийского запаса.
6 мая 1905 года возведён в сан протоиерея.
С 14 августа 1905 года — протоиерей Адмиралтейского собора города Николаева.
С 10 мая 1907 — протоиерей Адмиралтейского собора св. Спиридона Тримифунтского.
С 17 августа 1909 — протоиерей церкви 19-го драгунского Архангелогородского полка.
28 мая 1911 года уволен от службы по духовно-военному ведомству.
Протопресвитер Георгий Шавельский в своих мемуарах так описывал обстоятельства его пострижения[1]:
В 1911 г. в ведомстве Протопресвитера военного и морского духовенства возникло громкое и сложное дело о протоиерее 19-го Архангелогородского драгунского полка Анатолии Замараеве по обвинению его в длинном ряде самых грубых подлогов при совершении браков. Тут были подчистки документов, взлом печатей, подделка подписей, повенчания состоящих в браке или в самом близком родстве, похищение чужой книги розысков. Сам Замараев, кандидат Московской Духовной Академии, представлял в это время тип совершенно опустившегося человека. Дело, вследствие сложности и серьезности преступлений, попало в руки прокурора Гражданского Суда. Жестокая кара висела над головой Замараева. Не растерявшись, последний, однако, нашёл выход. Явившись к архиепископу Антонию, впоследствии Киевскому митрополиту, он заявил о своем желании принять пострижение.
Тот, конечно, немедленно постриг Замараева, а вслед за этим Замарев был возведен в сан архимандрита и назначен на должность смотрителя одного из духовных училищ Олонецкой епархии. Как и Иерофей, он сейчас — живоцерковный митрополит. Останься Замараев в белом духовенстве, — он был бы расстрижен и, наверное, если не сослан на каторгу, то посажен в тюрьму.
17 марта 1912 года пострижен в монашество с именем Алексий, иеромонах Корнилиево-Комельского монастыря Вологодской епархии.
С 19 сентября 1912 — преподаватель обличительного богословия, истории и обличения старообрядчества и сектантства Олонецкой духовной семинарии.
С 4 апреля 1913 года — смотритель Севского духовного училища Орловской епархии.
16—17 ноября 1917 года возведён в сан архимандрита, позднее — настоятель Брянского Свенского монастыря Орловской епархии.
9 сентября 1921 года хиротонисан во епископа Бежецкого, викария Тверской епархии[2].
В 1922 году уклонился в обновленчество.
С 21 августа 1923 года — обновленческий архиепископ Брянский.
С 25 июня 1924 года — обновленческий архиепископ Калужский.
С 9 декабря 1924 года — обновленческий архиепископ Таврический и Симферопольский.
С 23 июня 1925 года — обновленческий митрополит Крымский, Член обновленческого Синода.
Скончался 18 апреля 1927 года, не примирившись с Церковью[3].
Напишите отзыв о статье "Алексий (Замараев)"
Примечания
Ссылки
- [btrudy.ru/resources/BT29/127_Sorokin.pdf Протоиерей Владимир СОРОКИН, профессор Ленинградской Духовной Академии Митрополит Ленинградский и Новгородский ГРИГОРИЙ (ЧУКОВ) и его церковно-просветительская деятельность] стр. 176
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_742 Алексий (Замараев)] на сайте «Русское православие»
Отрывок, характеризующий Алексий (Замараев)
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
