Алексий (Фролов)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Алексий и фамилией Фролов.

Архиепископ Алексий
41-й Архиепископ Костромской и Галичский
5 марта 2010 — 3 декабря 2013
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	Александр (Могилёв)
Преемник:	Ферапонт (Кашин)
председатель Синодальной Богослужебной комиссии
11 октября 1996 — 3 декабря 2013
Предшественник:	Иоанн (Снычёв)
Преемник:	Константин (Горянов)
Архиепископ Орехово-Зуевский, викарий Московской епархии
19 августа 1995 — 5 марта 2010
Предшественник:	Николай (Шкрумко)
Преемник:	Пантелеимон (Шатов)
Образование:	Московская духовная академия, кандидат богословия
Имя при рождении:	Анатолий Степанович Фролов
Рождение:	27 марта 1947(1947-03-27) Москва, РСФСР, СССР
Смерть:	3 декабря 2013(2013-12-03) (66 лет) Москва, Россия
Похоронен:	Новоспасский монастырь
Принятие священного сана:	19 октября 1975 года
Принятие монашества:	25 марта 1979 года
Епископская хиротония:	19 августа 1995 года
Награды:

Архиепи́скоп Алекси́й (в миру Анато́лий Степа́нович Фроло́в; 27 марта 1947, Москва — 3 декабря 2013, Москва) — епископ Русской православной церкви; с 5 марта 2010 года — архиепископ Костромской и Галичский, председатель Синодальной Богослужебной комиссии (с 1996 года).

Биография

Уже с ранней юности обрёл духовного наставника — схиархимандрита Григория (Давыдова).

По окончании средней школы работал в организациях по специальности «техника связи».

С 1970 года работал в храме святых апостолов Петра и Павла, что на Яузе.

Под руководством схиархимандрита Григория, а так же и схиархимандрита Серафима (Тяпочкина), которого будущий владыка навещал вместе со своим духовником, Анатолий готовился к поступлению в Московскую духовную семинарию.

В 1972 году поступил в Московскую Духовную семинарию; в 1974 году был зачислен в Московскую Духовную академию (МДА).

19 октября 1975 года ректором академии архиепископом Владимиром (Сабоданом) был рукоположён в диакона (целибат); служил в академическом Покровском храме. В том же году стал сотрудником Церковно-археологического кабинета МДА, в котором нёс послушание до 1989 года.

25 марта 1979 года ректором академии был пострижен в монашество с именем Алексий в честь Алексия, человека Божия. В том же году окончил академию с присвоением звания кандидата богословия за сочинение «Исповедь в деле пастырского душепопечительства» по кафедре «Пастырское богословие».

С 1980 по 1992 года состоял преподавателем Московской Духовной семинарии.

27 сентября 1989 года, на Воздвижение, архиепископом Зарайским Алексием (Кутеповым) в крестовом Патриаршем храме в Патриаршей резиденции в Чистом переулке был рукоположён во иеромонаха, возведён в сан архимандрита и назначен настоятелем домового храма во имя преподобного Серафима Саровского в Художественно-производственном предприятии Русской православной церкви «Софрино».

В марте 1991 года года указом Патриарха Алексия II был назначен наместником московского Новоспасского монастыря.

Архиерейство

16 июля 1995 года постановлением Священного Синода ему определено быть епископом Орехово-Зуевским, викарием Московской епархии. Тогда же назначен председателем Синодальной комиссии по делам монастырей, с сохранением за ним должности наместника Новоспасского монастыря.

19 августа 1995 года, в праздник Преображения Господня, в Спасо-Преображенском соборе Новоспасского монастыря за литургией был хиротонисан во епископа Патриархом Алексием II, митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием, архиепископом Могилёвским и Мстиславским Максимом (Крохой), архиепископом Валентином (Мищуком), архиепископом Солнечногорским Сергием (Фоминым), епископом Истринским Арсением (Епифановым), епископом Бронницким Тихоном (Емельяновым), епископом Зарайским Павлом (Пономарёвым), епископом Астраханским и Енотаевским Ионой (Карпухиным) и епископом Верейским Евгением (Решетниковым).

Был председателем Комиссии по художественному убранству восстанавливаемого Храма Христа Спасителя.

27 декабря 1995 года — председатель Синодальной богослужебной комиссии.

11 октября 1996 года назначен председателем Финансово-хозяйственного управления МП; 17 февраля 1997 года из-за расформирования Финансово-хозяйственного управления освобождён от должности его председателя и назначен председателем синодальной Комиссии по экономическим и гуманитарным вопросам.

18 февраля 1997 года в первый день Архиерейского Собора Русской православной церкви 18-23 февраля 1997 года был избран в секретариат Собора.

29 февраля 2004 года указом Патриарха Алексия II возведён в сан архиепископа.

5 марта 2010 года постановлением Священного Синода архиепископу Алексию определено быть преосвященным Костромским и Галичским с сохранением за ним должности председателя Синодальной богослужебной комиссии.

26 июля 2010 года решением Священного Синода назначен на должность ректора Костромской духовной семинарии.

22 марта 2011 года решением Священного Синода освобождён от обязанностей наместника Новоспасского ставропигиального мужского монастыря города Москвы и вскоре утвержден в должности настоятеля (священноархимандрита) Свято-Троицкого Ипатьевского мужского монастыря города Костромы.

С середины 2012 года не совершал богослужений и не участвовал в каких-либо публичных мероприятиях.

13 мая 2013 года указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на время болезни архиепископа Костромского и Галичского Алексия управляющим Костромской епархией назначен епископ Макарьевский Ферапонт (Кашин), викарий Костромской епархии.

3 декабря 2013 года скончался после продолжительной болезни.

5 декабря в Новоспасском ставропигиальном монастыре прошло прощание с архиепископом Алексием.

6 декабря в Новоспасском ставропигиальном монастыре состоялось отпевание архиепископа Алексия. Отпевание возглавил архиепископ Истринский Арсений (Епифанов).

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, был погребён владыка в стенах Новоспасской обители рядом с честными останками схиархимандрита Гурия (Мищенко) и архимандрита Иннокентия (Просвирнина).

Общественная деятельность и взгляды

Стоял у истоков благотворительного фонда «Наследие». В течение нескольких лет был духовным руководителем проекта «Русский Лемнос». По его благословению возрождена память о русских страдальцах на греческом острове Лемнос, который в 1920 году стал пристанищем для десятков тысяч русских людей после их исхода из России, охваченной гражданской войной.

Активно участвовал в жизни Российского института стратегических исследований. Был членом Общественного совета журнала «Проблемы национальной стратегии», был рецензентом ряда книг, изданных институтом. Некоторые его собственные работы опубликованы в изданиях РИСИ.

6 августа 2008 года в Большом соборе московского Донского монастыря совершил заупокойную литургию и отпевание писателя Александра Солженицына.

Архиепископ Алексий верил в восстановление православной России и говорил, что тяжкие страдания русского народа — это следствие измены России самой себе, своему пути, своему призванию. Считал возвращение России нашей национальной идеей.

Как отмечает издание «Благодатный огонь», Архиепископ Алексий был негласным духовным вождём антиреформаторского движения священства и мирян Москвы.

В 2006 году осудил монашеские общины, не принимающие ИНН и отвергающие паспорта как нарушающие церковную иерархию, призвав монашествующих, которые отвергают паспорта, «отказаться от самочиния и самооправдания и признать свою неправоту перед Патриархом и своим Священноначалием».

Знавшие Архиепископа Алексия отмечают его молитвенность и нестяжательность.

Сочинения

• «Исповедь в деле пастырского душепопечительства»: Кандидатское сочинение.
• Речь при наречении во епископа // ЖМП. 1995. № 11. с. 8-9.
• [www.rusk.ru/st.php?idar=711655 О развитии богослужебной практики и монастырской жизни в Русской православной церкви]. Доклад на Архиерейском Соборе Русской православной церкви, 3—8 октября 2004 года.

Награды

• Орден Дружбы (11 августа 2000 года) — за большой вклад в укрепление гражданского мира и возрождение духовно-нравственных традиций
• Орден святого благоверного князя Даниила Московского II степени
• Орден преподобного Сергия Радонежского II и III степени
• Орден святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского, II и III степени

Ссылки

• [patriarchia.ru/db/text/38851.html Алексий, архиепископ Костромской и Галичский (Фролов Анатолий Степанович)] // Патриархия.Ru
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_1604 Алексий (Фролов)] на сайте фонда «Русское Православие»
• [kostroma-eparhia.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=544&Itemid=78 Биография] на сайте Костромской епархии
• [www.pravoslavie.ru/news/66429.htm Преставился ко Господу архиепископ Костромской и Галичский Алексий]

Отрывок, характеризующий Алексий (Фролов)

– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.