Иссигонис, Алек

Алекс Иссигонис
Alec Issigonis
Род деятельности:	автомобильный конструктор
Дата рождения:	18 ноября 1906(1906-11-18)
Место рождения:	Смирна
Дата смерти:	2 октября 1988(1988-10-02) (81 год)
Место смерти:	Бирмингем
Награды и премии:	Медаль Леверхалма (1966)

Александр Арнольд Константин Иссигонис (англ. Alexander Arnold Constantine Issigonis, греч. Αλέξανδρος Αρνόλδος Κωνσταντίνος Ισσιγόνης; 18 ноября 1906, Смирна, Греция — 2 октября 1988, Бирмингем, Великобритания) — английский конструктор автомобилей греческого происхождения, автор Mini.

Биография

Полное имя — Александр Арнольд Константин Иссигонис. Родился он в Турции, отец был греком, хотя и британским подданным, а мать — немкой. В Англию Иссигонис приехал в 1922 году после турецко-греческой войны.  Получил техническое образование, в 1936 поступил в компанию "Моррис Моторс ". Здесь он разработал оригинальную модель "Моррис Майнор" (Morris Minor), автомобиль "чисто британского" имиджа: не роскошный, но надежный, легкий в управлении, поворотливый, что особенно ценно для переполненных тесных улиц больших городов. Morris Minor стал первым полностью английским автомобилем, перешагнувшим миллионный рубеж продаж. Модель выпускалась с 1948 - 1971.

Некоторое время Иссигонис занимался своими собственными проектами, но в начале 50-х годов пришел в корпорацию "Бритиш Мотор", где в 1959 создал модель "Мини" (Mini), конструкция которой во многом навеяна знаменитым фольксвагеновским "жуком". Момент был удачный: только что разразился очередной энергетической кризис спровоцированный конфликтом в Суэцком проливе и модель "Мини", с ее экономичностью, легкостью и вместе с тем комфортабельностью, имела большой успех.

В 1967 Иссигонис стал членом Британского Королевского Общества (то есть Британской Академии наук), а в 1969 королева посвятила его в рыцари.

Ссылки

• [history.rin.ru/text/tree/8102.html Биография дизайнера]
• [web.archive.org/web/20100315023742/autopilot.kommersant.ru/issues/auto/2005/10/120.HTML МИНИ-БОГ]

Отрывок, характеризующий Иссигонис, Алек

– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.