Жюппе, Ален

Ален Жюппе
Премьер-министр Франции
18 мая 1995 года — 3 июня 1997 года
Предшественник:	Эдуар Балладюр
Преемник:	Лионель Жоспен
Награды:

Але́н Жюппе́ (фр. Alain Juppé [alɛ̃ ʒype]; р. 15 августа 1945, Мон-де-Марсан) — французский правый политик, деятель «Объединения в поддержку Республики», а затем «Союза за президентское большинство», премьер-министр Франции (1995—1997), в 2000-е занимал пост мэра Бордо. С 18 мая по 18 июня 2007 года был государственным министром и министром по делам окружающей среды, однако проиграл парламентские выборы во Франции (2007) в своём округе и всего после месяца на министерском посту подал в отставку. С 14 ноября 2010 по 27 февраля 2011 государственный министр, министр обороны и по делам ветеранов Франции. С 27 февраля 2011 по 10 мая 2012 министр иностранных дел Франции.

Начало карьеры

Жюппе, в своё время получивший прозвище «ходячий компьютер» за свои блестящие математические способности, начал политическую карьеру в 1976 году в качестве спичрайтера Жака Ширака. Позднее — помощник Ширака по финансам (в бытность того мэром Парижа).

Первый период государственной деятельности

В 1983—1995 гг. — вице-мэр Парижа.

В 1986, 1989—1993, 1997—2004 гг. — депутат Национального собрания.

С 1984 по 1986 год — депутат Европарламента.

С 1986 по 1988 год — Министр бюджета и спикер правительства в кабинете Жака Ширака.

В 1988—1995 гг. — Генеральный секретарь Объединения в поддержку республики.

В 1995—2004 и с 2006 года — мэр Бордо.

В 1993—1995 — министр иностранных дел в кабинете Эдуара Балладюра.

С 1995 по 1997 — премьер-министр, глава первого правительства, сформированного при президенте республики Жаке Шираке (его план жёсткой экономии спровоцировал массовые забастовки 1995 года); после победы на парламентских выборах социалистов ушёл в отставку.

Первый председатель Союза за президентское большинство Франции (с 2002 по 2004).

Коррупционный скандал

В 2004 Жюппе обвинён в растрате государственных средств в бытность премьером (речь идёт о незаконном финансировании партии «Объединение в поддержку республики» за счёт парижской казны), предан суду и приговорён к условному тюремному заключению на полтора года, поражению в гражданских правах на 5 лет и запрету баллотироваться в выборные органы власти на 10 лет; позже эти сроки были сокращены после апелляции, но в остальном приговор оставлен в силе. Как следствие Жюппе лишился постов мэра Бордо и председателя правящей партии; последний пост занял вместо него Николя Саркози.

Многие считают, что за правонарушения, инкриминированные Жюппе, несёт ответственность и президент Жак Ширак; ряд коррупционных скандалов были связаны с Шираком ещё в бытность его мэром Парижа (Жюппе и в этот период был его близким сотрудником). Однако ещё в 1999 году было принято неоднозначно воспринятое общественностью судебное решение, согласно которому Ширак не может быть ни предан суду, ни вызван давать показания в силу неприкосновенности, которой согласно конституции Франции обладает особа президента республики.

Возвращение в политику и в кабинет министров

После вердикта суда Ален Жюппе около года читал лекции в одном из институтов Монреаля (Канада). В августе 2006, после того как в Бордо были объявлены внеочередные выборы, Жюппе вернулся во Францию и выставил свою кандидатуру не только на местные выборы, но и на общенациональные парламентские. На прошедших 8 октября 2006 досрочных выборах в городское собрание Бордо блок Союза за народное движение и демократов-центристов, возглавляемый Жюппе, уже в первом туре получил свыше 56 % голосов, а сам Ален Жюппе вновь стал мэром Бордо. На выборах в Национальное собрание Франции Союз за народное движение занял первое место.

18 мая 2007, после вступления в должность президента Николя Саркози, Ален Жюппе занял пост Государственного министра и министра охраны окружающей среды в кабинете Франсуа Фийона, став влиятельным членом кабинета, в подчинении которого также государственный секретарь транспорта. После Дебре и Фабиуса это всего третий случай, когда бывший премьер-министр Пятой республики стал министром в одном из последующих правительств.

Уже через месяц, 18 июня 2007, Жюппе объявил о своей отставке после поражения во втором туре парламентских выборов.

С 14 ноября 2010 вновь вошёл в состав французского правительства став государственным министром, министром обороны и по делам ветеранов Франции в третьем кабинете Франсуа Фийона. 27 февраля 2011 года после отставки Мишель Аллио-Мари Ален Жюппе стал министром иностранных дел Франции, тем самым возвратившись в МИД Франции через 15 лет после предыдущего пребывания на этом посту. Вышел в отставку 10 мая 2012 года вместе со всем кабинетом Фийона.

Кавалер Большого Креста ордена Заслуг перед Республикой Польша (2000).

Правительства Жюппе

Первый Кабинет Жюппе: 18 мая — 7 ноября 1995

• Ален Жюппе — Премьер-министр Франции;
• Эрве де Шаретт — министр иностранных дел;
• Шарль Мийон — министр обороны;
• Жан-Луи Дебре — министр внутренних дел;
• Ален Мадлен — министр экономики и финансов;
• Жак Тубон — министр юстиции;
• Ив Галлан — министр промышленности;
• Франсуа Байру — министр национального образования, профессионального обучения, высшего образования и исследований;
• Жак Барро — министр труда, социального диалога и участия;
• Пьер Пасквини — министр по делам ветеранов и жертв войны;
• Филипп Дуст-Блази — министр культуры;
• Филипп Вассёр — министр сельского хозяйства, рыбаловства и продовольствия;
• Коринн Лепаж — министр охраны окружающей среды;
• Жан-Жак де Перетти — министр заморских территорий;
• Бернар Понс — министр транспорта, региональное планирование и снаряжения;
• Роже Романи — министр по связям с парламентом;
• Элизабет Юбер — министр здравоохранения и страхования по болезни;
• Пьер-Андре Периссоль — министр жилищного строительства;
• Франсуаза де Пэнафьё — министр туризма;
• Франсуа Фийон — министр информационных технологий и почт;
• Жан Пуэш — министр государственной службы;
• Жан-Пьер Раффарен — министр мелкого и среднего бизнеса, торговли и промышленности ремесел;
• Клод Гогуен — министр государственных реформ, децентрализации и гражданства;
• Колетт Кодаччиони — министр солидарности между поколениями;
• Эрик Рауль — министр интеграции и борьбы против дискриминации;
• Жан Артуа — министр планирования.

Изменения

• 25 августа 1995 — Жан Артуа наследует Мадлену как министр экономики и финансов, оставаясь также министром планирования.

Второй Кабинет Жюппе: 7 ноября 1995 — 4 июня 1997

• Ален Жюппе — Премьер-министр Франции;
• Эрве де Шаретт — министр иностранных дел;
• Шарль Мийон — министр обороны;
• Жан-Луи Дебре — министр внутренних дел;
• Жан Артуа — министр экономики и финансов;
• Жак Тубон — министр юстиции;
• Франк Боротра — министр промышленности, почт и телекоммуникаций;
• Франсуа Байру — министр национального образования, профессионального обучения, высшего образования и исследований;
• Жак Барро — министр труда и социальных дел;
• Филипп Дуст-Блази — министр культуры;
• Филипп Вассёр — министр сельского хозяйства, рыбаловства и продовольствия;
• Ги Друт — министр по делам молодежи и спорта;
• Коринн Лепаж — министр охраны окружающей среды;
• Бернар Понс — министр транспорта, жилищного строительства, туризма и снаряжения;
• Роже Романи — министр по связям с парламентом;
• Доминк Пербен — министр гражданской службы, государственных реформ и децентрализации;
• Жан-Клод Годен — министр по делам городов и регионального планирования;
• Жан-Пьер Раффарен — министр мелкого и среднего бизнеса, торговли и промышленности ремесел.

Награды

• Большой крест Национального ордена Заслуг
• Гранд-офицер ордена Почётного Легиона
• Офицер Национального ордена Квебека

Отрывок, характеризующий Жюппе, Ален

Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…