Алесь Гарун
| Алесь Гарун | |
 | |
| Имя при рождении: |
Александр Владимирович Прушинский |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Алесь Гарун, І. Жывіца |
| Дата рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
Але́сь Гару́н (псевдоним, настоящее имя — Алекса́ндр Влади́мирович Пруши́нский; 11 марта (27 февраля) 1887 — 20 июля 1920) — белорусский поэт, писатель, публицист, деятель «Белорусского возрождения» начала XX века.
Родился в рабочей семье, в молодости принимал участие в революционном движении, 9 лет провёл в ссылке в Иркутской губернии, что отразилось в его творчестве.
В 1917 году выпустил сборник стихотворений «Матчын дар», в основу которых положены народные поверья, сказки и легенды.
Гарун — поэт нашенивского периода. Он отводил значительное место мотивам белорусского возрождения. Мысль о национальном возрождении связана у Гаруна с идеей социального переустройства общества. Из современной ему действительности он брал образы крайней нищеты, покинутости.
Гарун известен, кроме того, как автор пьес для детского театра, в которых, по мнению критики, проявил исключительно тонкое понимание детской души. Выпущенной в 1920 книжкой «Жывыя казкі для дзіцячага тэатру» Гарун был одним из первых авторов детской художественной литературы в Белоруссии.
Проза Алеся Гаруна преимущественно выходила под псевдонимом І. Жывіца.
Алесь Гарун умер 20 июля 1920 года и был похоронен на Раковицком кладбище в Кракове, Польша.
Память
В Минске одна из улиц названа в честь Алеся Гаруна (Фрунзенский район).
Напишите отзыв о статье "Алесь Гарун"
Литература
- Общие обзоры белорусской литературы Е. Ф. Карского, М. И. Горецкого, М. Н. Пиотуховича.
- Боричевский Е. И.. журнал «Узвышша». 1928. Ї 2.
- Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Алесь Гарун
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
