Алжирская Сахара

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Алжирская Сахара или Южные территории (фр. Les Territoires du Sud) — бывшая колония Франции с 1902 по 1962 год. Географически охватывала всю территорию современной алжирской Сахары и часть предгорий на севере Алжира.



История

Возникла в результате военных побед Франции в битвах с туземными туарегами: Ин-Салах был взят в 1898 году; Тидикельт, Туат и Гурара подчинились в 1900 году. Общая площадь захваченного региона достигла 1 981 750 км².

Юридический статус Южных территорий за период 1902—1957 успел поменяться. До 1947 года 4 южные территории Аин-Сефра (Ain Sefra), Гардайя (Ghardaïa), Оазис (Oasis) со столицей в гордах Уаргла и Туггурт сохраняли тип управления, существовавший в северном Алжире в ХIХ веке: они находились в ведении военных, которые подчинялись напрямую генерал-губернатору Алжира. Поскольку данные территории были малопригодны для европейской колонизации, Франция позволила туземным органам власти («les bureaux arabes») играть более значительную роль. В свою очередь три департамента Алжира, где доля не мусульман достигла 15 % всего населения, были включены в состав метрополии.

Движение за департаментализацию Алжирской Сахары и её интеграцию с Северным Алжиром активно развернулось после 1947 года и завершилось к 1957 году. В конце 1940-х годов Франция также намеревалась включить в состав Алжирской Сахары временно оккупированный ливийский Феззан, или хотя бы некоторые его части (г. Гат). Эти планы потерпели неудачу. В 1962 году весь Алжир получил независимость.

Напишите отзыв о статье "Алжирская Сахара"

Отрывок, характеризующий Алжирская Сахара

– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..