Алиев, Мехти Садых оглы
Поделись знанием:
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
Мехти Садых оглы Алиев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 1965 — 1970 | ||||
| Предшественник: | Шафаят Фархад оглы Мехтиев | |||
| Преемник: | Фаиг Мамед оглы Багирзаде | |||
| ||||
| 1962 — 1965 | ||||
| Рождение: | Елизаветполь, Российская империя | |||
| Место погребения: | Аллея почётного захоронения в Баку | |||
| Дети: | Эмин | |||
| Образование: | Азербайджанский государственный университет | |||
| Учёная степень: | кандидат физико-математических наук | |||
| Военная служба | ||||
| Годы службы: | 22 июня 1941 — май 1942 | |||
| Принадлежность: |  СССР
| |||
| Звание: | 
| |||
| Сражения: | Великая Отечественная война: • оборона Донбасса | |||
| Награды: |
| |||
Мехти́ Сады́х оглы́ Али́ев (21 декабря 1907 — 4 мая 1972) — советский и азербайджанский физик, ректор Бакинского государственного университета в 1965—1970 годах.
Биография
В 1924 году окончил гимназию в Гяндже, преподавал в семинарии[1]. В 1925 году поступил на вновь открывшийся физико-математический факультет Азербайджанского государственного университета, по окончании которого с 1930 года преподавал в педагогическом институте, в 1931—1935 годах — декан физического факультета в том же институте[1][2]. С 1935 года преподавал в университете, заведовал кафедрой физического факультета.
22 июня 1941 года добровольцем ушёл на фронт; воевал рядовым бойцом в 30-м полку НКВД, участвовал в обороне Донбасса. Был тяжело ранен в левую руку и после лечения в госпитале в мае 1942 года демобилизован по инвалидности[3].
Работал в Бакинском университете научным работником, деканом физико-математического факультета (1944—1952), проректором (1952—1959). В 1962—1965 годы — ректор Азербайджанского педагогического института[1], в 1965—1970 — ректор Азербайджанского государственного университета[4][2]. Читал лекции по оптике, механике и молекулярной физике в указанных вузах, а также в Азербайджанском индустриальном институте и в Закавказском институте железнодорожного транспорта (Тбилиси)[1].
Скончался в 1972 году. Похоронен в Баку на Аллее Почётного захоронения[1].
Семья
Сын — Эмин Алиев (1945—2012), физик, лауреат Государственной премии Азербайджана[1].
Научная деятельность
В 1949 году защитил кандидатскую диссертацию[1] «Определение жёсткости твёрдых тел методом колебаний»[2].
Автор учебника по оптике (на азербайджанском языке)[1], перевёл на азербайджанский язык учебник А. Ф. Иоффе «Молекулярная физика»[2].
Награды
- медаль «За боевые заслуги» (6.8.1946)[5]
- орден Трудового Красного Знамени
- орден «Знак Почёта»[1]
- Заслуженный деятель науки Азербайджанской ССР
- Заслуженный педагог Азербайджанской ССР[1]
Память
Именем М. С. Алиева названа улица в Гяндже[1].
Напишите отзыв о статье "Алиев, Мехти Садых оглы"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Алиев Э., Алиева Р..
- ↑ 1 2 3 4 Baku State University.
- ↑ [podvignaroda.mil.ru/?#id=80147040&tab=navDetailManAward Алиев Мехти Садых-оглы 1907 г.р. : запись № 80147040]. Подвиг народа. Проверено 14 августа 2015.
- ↑ [press.bsu.edu.az/ru/content/rectors04032011035246 Ректоры] (рус.). Baku State University. Проверено 14 августа 2015.
- ↑ [podvignaroda.mil.ru/?#id=80143650&tab=navDetailDocument Указ Президиума Верховного Совета № 204/78 от 6.8.1946]. Подвиг народа. Проверено 14 августа 2015.
Ссылки
- Алиев Э., Алиева Р. [www.ourbaku.com/index.php5/Алиев_Мехти_Садых_оглы_–_физик,_ученый,_педагог,_ректор_АГУ_им._С.М._Кирова Алиев Мехти Садых оглы — физик, ученый, педагог, ректор АГУ им. С. М. Кирова] (рус.). Наш Баку. Проверено 14 августа 2015.
- [physics.bsu.edu.az/ru/content/kafedra_optiki_i_molekularnoy_fiziki_748 Мехти Садых оглу Алиев] (рус.). Кафедра Оптики и молекулярной физики : История кафедры. Baku State University. Проверено 15 августа 2015.
Отрывок, характеризующий Алиев, Мехти Садых оглы
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Гяндже
- Похороненные на Аллее почётного захоронения в Баку
- Кандидаты физико-математических наук
- Военные СССР
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «За боевые заслуги»
- Учёные по алфавиту
- Физики по алфавиту
- Физики СССР
- Физики Азербайджана
- Физики XX века
- Выпускники Бакинского государственного университета
- Преподаватели Бакинского государственного университета
- Преподаватели Азербайджанского педагогического университета
- Участники Великой Отечественной войны
- Заслуженные деятели науки Азербайджанской ССР
