Алиев, Усман Гатауллович
| Алиев Усман Гатауллович | |||||
 | |||||
| Род деятельности: |
Механизатор | ||||
|---|---|---|---|---|---|
| Дата рождения: | |||||
| Место рождения: |
село Большая Цильна, | ||||
| Гражданство: | |||||
| Дата смерти: | |||||
| Место смерти: | |||||
| Награды и премии: |
Медали | ||||
Усман Гатауллович Алиев (1924—1986) — советский работник сельского хозяйства, механизатор, Герой Социалистического Труда.
Содержание
Биография
Родился 18 августа 1924 года в селе Большая Цильна Дрожжановского района.[1] Окончив семилетку[2], стал работать в колхозе, но с началом Великой Отечественной войны был призван в Красную армию.
После обучения на курсах шоферов Алиев воевал на разных фронтах. Демобилизовавшись в апреле 1947 года, с боевыми наградами вернулся на родину и уже в мае стал работать в Старо-Шаймурзинской МТС. В 1959 году Усман Алиев стал комбайнером, а с 1963 года — бригадиром тракторной бригады колхоза «Ирек» Дрожжановского района. В сложное засушливое лето 1972 года урожай хлеба был собран в срок и без потерь. Бригада Усмана Гатаулловича перевыполнила взятые на себя обязательства, а её бригадир был в 1973 году удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Умер Усман Гатауллович Алиев 25 января 1986 года.[3]
Награды
- В 1973 году У. Г. Алиеву было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина.
- Также награждён орденом Ленина (1966) и медалями, среди которых «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина».
См. также
Напишите отзыв о статье "Алиев, Усман Гатауллович"
Примечания
Ссылки
- [lib.znate.ru/docs/index-101563.html АЛИЕВ Усман Гатауллович]
- [tatarile.org/maglumat/шәхес/алиев-госман-гатаулла-улы АЛИЕВ Госман Гатаулла улы] (татар.)
Отрывок, характеризующий Алиев, Усман Гатауллович
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
