Шариго, Алина

Алина Шариго (фр. Aline Charigot) (23 мая 1859 — 27 июня 1915) — жена Пьера-Огюста Ренуара.

Биография

Алина родилась в Эссуа 23 мая 1859. Её предки жили в Эссуа на протяжении нескольких поколений. Мать Алины была портнихой, отец — булочник. В августе 1860 Клод оставил жену и Алину бывшую тогда пятнадцати месяцев от роду. У Алины было трудное детство. Мать нашла работу далеко от дома, отец приезжал в Эссуа очень редко.

Образование

Главными воспитателями Алины были её тетя Викторина и дядя Клод. Алина посещала в Эссуа школу для девочек. Эта школа, содержавшаяся монахинями была основана в 1826 году по инициативе богатой деревенской семьи Дарра. В школе Алина также обучалась работе по дому и шитью, что стало впоследствии её профессией.

Встреча с Ренуаром

В 1872 году её мать уезжает работать в Париж. В 1874 году Алина в возрасте 15-ти лет приезжает в Париж к матери и начинает работать там портнихой. Как-то во время завтрака в молочном магазине на улице Сен-Жорж она знакомится с Пьером-Огюстом Ренуаром.

Она становится его моделью и возлюбленной. Впервые Ренуар изображет Алину в возрасте 20 лет в «Гребцах в Шату». В 1881-83 гг. Ренуар отправляется путешествовать. Алина следует за ним. В 1885 году у Алины родился первый сын, Пьер.

14 апреля 1890 года, Огюст и Алина сочетаются браком в мэрии IX-го парижского округа. В сентябре 1894 года у Ренуаров рождается второй сын, Жан Ренуар. Алина приглашает для помощи в воспитании сына свою дальнюю родственницу Габриэль Ренар. Третий сын Алины и Огюста Ренуар, появился на свет в Эссуа 4 августа 1901 года.

Алина скончалась в возрасте пятидесяти шести лет в Ницце, 27 июня 1915 года.

Галерея

• Pierre-Auguste Renoir - Danse à la campagne.jpg
• Pierre-Auguste Renoir - Luncheon of the Boating Party - Google Art Project.jpg
• Pierre-Auguste Renoir - Maternité - 02.jpg

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Алина Шариго

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Шариго, Алина

– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.