Алин, Василий Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Василий Иванович Алин
Дата рождения

12 (25) декабря 1914(1914-12-25)

Место рождения

с. Серёгово, Пермская губерния, Российская империя[1]

Дата смерти

10 февраля 1998(1998-02-10) (83 года)

Место смерти

Бердичев, Житомирская область, Украина

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

ВВС

Годы службы

19361958

Звание

подполковник

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Васи́лий Ива́нович А́лин (12 [25] декабря 1914 года — 10 февраля 1998 года) — советский военный лётчик, участник Великой Отечественной войны, командир звена 10-го гвардейского авиационного полка 3-й гвардейской авиационной дивизии 3-го гвардейского авиационного корпуса авиации дальнего действия (АДД), гвардии капитан[2].

Герой Советского Союза (19.08.1944), подполковник.





Биография

Родился в 1914 году в селе Серегово Чердынского уезда Пермской губернии в крестьянской семье. По национальности русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1940 года. По окончании школу ФЗУ работал слесарем-инструментальщиком на Березниковском химическом комбинате. Продолжил учёбу в Березниковском химическом техникуме Пермской области.

Призван в ряды Красной Армии в 1936 году. В 1938 году заканчивает Чкаловскую военно-авиационную школу пилотов, а в 1942 году — Высшую офицерскую школу.

В годы Великой Отечественной войны в должности командира звена 10-го гвардейского авиационного полка 3-й гвардейской авиационной дивизии 3-го гвардейского авиационного корпуса авиации дальнего действия СССР. Гвардии капитан Алин к апрелю 1944 года совершил 269 боевых вылетов на уничтожение объектов в глубоком тылу противника. Он принимал участие в бомбардировках военных объектов Кёнигсберга, Тильзита, Данцига, Инстербурга, Хельсинки, Варшавы, Констанцы.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1944 года
за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство[3]
гвардии капитану Алину Василию Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После войны В. И. Алин продолжил службу в ВВС СССР и с 1958 года в звании подполковника в запасе. Жил в городе Бердичев Житомирской области. Умер 10 февраля 1998 года.

Награды

Память

  • Мемориальные доски установлены на доме, где родился В. И. Алин, и на здании школы, где учился будущий Герой.

Напишите отзыв о статье "Алин, Василий Иванович"

Примечания

  1. Ныне Чердынский район, Пермский край, Россия.
  2. На дату присвоения звания Героя Советского Союза.
  3. [www.pobeda-info.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=5453 Газета «Известия» № 198 от 20 августа 1944 года с опубликованным Указом о присвоении звания Героя Советского Союза.]  (Проверено 12 сентября 2010)

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3441 Алин, Василий Иванович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 10 сентября 2010)

Отрывок, характеризующий Алин, Василий Иванович

– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.