Алиса Баттенберг

Алиса Баттенберг Alice of Battenberg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
принцесса Греческая и Датская принцесса Баттенберг
Рождение:	25 февраля 1885(1885-02-25) Беркшир, Великобритания
Смерть:	5 декабря 1969(1969-12-05) (84 года) Лондон, Великобритания
Род:	Баттенберги, Глюксбурги
Отец:	Принц Луис Баттенбергский
Мать:	Принцесса Виктория Гессен-Дармштадтская
Супруг:	Андрей, принц Греческий и Датский
Дети:	Маргарита, Теодора, Сесилия, София, Филипп
Награды:

Принцесса Алиса Баттенберг, позже, после замужества — принцесса Греческая и Датская, (также известна под английским вариантом фамилии — Алиса Маунтбаттен) (25 февраля 1885 — 5 декабря 1969) — мать принца Филиппа и свекровь английской королевы Елизаветы II.

Она оставалась в Афинах в годы Второй мировой войны, давала приют еврейским семьям, за что её имя выбито на стене «Праведников народов мира» в мемориале Яд ва-Шем. После войны она основала православную сестринскую обитель Марфы и Марии.

Биография

Её Светлость принцесса Виктория Алиса Елизавета Юлия Мария Баттенберг родилась в Беркшире, в Англии 25 февраля 1885 года в семье принца Людвига Александра Баттенберга и его супруги, принцессы Виктории Гессен-Дармштадтской. Её мать была внучкой английской королевы Виктории и сестрой последней русской императрицы Александры Фёдоровны и Великой княгини Елизаветы Фёдоровны. Её отец происходил из морганатической ветви Гессен-Дармштадтской династии. Он был сыном принца Александра Гессен-Дармштадтского и его морганатической супруги Юлии фон Хауке, получившей позже титул принцессы Баттенберг. У принцессы было двое братьев и сестра, позже ставшая королевой Швеции.

Она была крещена в Дармштадте 25 апреля 1885 года. Её крёстными были: Елизавета Прусская (её бабушка), великая княгиня Елизавета Фёдоровна (её тётка), Мария, принцесса Эрбах-Шенберг, королева Великобритании Виктория (её прабабушка). Принцесса росла в Лондоне, на Мальте и в Дармштадте. В детстве её мать заметила, что ей очень трудно учиться читать, она плохо произносит слова. Ей был поставлен диагноз глухота. Но всё же за свою жизнь она на языке глухонемых выучила английский и немецкий языки. После брака она стала учить французский и греческий языки. Принцесса была подружкой невесты на свадьбе Георга, герцога Йоркского и Марии Текской (будущих короля Георга V и королевы Марии). Алиса также принимала участие в похоронах своей прабабушки королевы Виктории в 1901 году.

Брак и потомки

Алиса встретила своего будущего мужа на коронации короля Эдуарда VII. Её избранником стал греческий принц Андрей, сын короля Греции Георга I и королевы Греции Ольги, урождённой Великой княжны. Андрей был внуком короля Дании Кристиана IX и правнуком российского императора Николая I. Они поженились 6 октября 1903 года. На свадьбе присутствовали многие потомки королевы Виктории и короля Дании Кристиана IX. В семье родилась пятеро детей:

• Маргарита (1905—1981) — первая праправнучка королевы Виктории, замужем за Готфридом, принцем Гогенлоэ-Лангенбургским, у них было шестеро детей:
  • Дочь (род. и ум. в 1933);
  • Крафт Александр (1935—2004) — был женат дважды, имел троих детей от первого брака;
  • Беатриса (1936—2007);
  • Георг Андрей (род. 1938);
  • Руперт (1938—1978);
  • Альберт (1944—1992);
• Теодора (1906—1969) — жена баденского принца Бертольда, имели троих детей:
  • Маргарита (1932—2013) — была супругой принца Томислава Югославского, имели двоих детей;
  • Максимилиан Андрей (род. 1933) — маркграф Баденский, женат на Валерии Австрийской, четверо детей;
  • Людвиг Вильгельм (род. 1937);
• Сесилия (1911—1937) — вышла замуж за наследного принца Гессенского и Рейнского Георга Донатуса, погибла вместе с мужем и детьми. У супругов было трое детей, и они ожидали четвёртого (Сесилия была на восьмом месяце беременности):
  • Людвиг Эрнст (1931—1937) — погиб в авиакатастрофе;
  • Александр Георг (1933—1937) — погиб в авиакатастрофе;
  • Йоханна (1936—1939) — умерла от менингита;
  • Мёртворождённый ребёнок (1937) — останки ребёнка были найдены в обломках самолёта;
• София (1914—2001) — в первом браке замужем за Кристофером Гессенским, во втором за Георгом Вильгельмом Ганноверским, имела пять детей от первого брака и троих от второго:
  • Кристина Маргарита (1933—2011) — дважды была замужем, имела четверых детей от обоих браков;
  • Доротея (род. 1934) — была супругой принца Фридриха Виндиш-Грец (1917—2002), имели двух дочерей;
  • Карл Адольф (род. 1937) — женат, имеет двух детей;
  • Райнер (род. 1939) — не женат, детей нет;
  • Кларисса Алиса (род. 1944) — была замужем, имеет дочь;
  • Вельф Эрнст (1947—1981) — был женат и имел одну дочь;
  • Георг (род. 1949) — женат, имеет двух дочерей;
  • Фредерика (род. 1954) — имеет двух детей, её крестной была королева Елизавета II, её тетка;
• Филипп (1921) — супруг королевы Великобритании Елизаветы II, принц-консорт. Имеют четверых детей:
  • Чарльз, принц Уэльский (род. 1948) — наследник британского престола, был женат дважды: 1 брак (с 1981) — Леди Диана Спенсер (1961—1997), двое сыновей; 2 брак (с 2005) — Камилла Паркер-Боулз (род. 1946);
  • Анна (род. 1950) — Королевская принцесса Великобритании, была замужем дважды, имеет двух детей от первого брака;
  • Эндрю, герцог Йоркский (род. 1960)— был женат на Саре Фергюсон, имеет двух дочерей;
  • Эдуард, граф Уэссекский (род. 1964)— женат на Софи Рис-Джонс, двое детей.

После свадьбы принц Андрей продолжил заниматься своей военной карьерой, принцесса Алиса в свою очередь занялась благотворительной работой. В 1908 году она посетила Россию и присутствовала на свадьбе великой княгини Марии Павловны и шведского принца Вильгельма.

Последующая жизнь

В 1917 году король Греции Константин I, брат её мужа, отрёкся от престола, и греческая королевская семья вынуждена была покинуть страну. В этом же году король Георг V отказался от всех немецких титулов за себя и за свою семью. Её отец и мать, которые были членами королевской семьи Великобритании, сменили свою фамилию на Маунтбеттен — английский вариант фамилии Баттенберг. Её отец стал пэром Великобритании и маркизом Милфорн-Хейвен. В следующем году две её тётки, царица Александра Фёдоровна и княгиня Елизавета Фёдоровна, погибли от рук большевиков.

После того, как в 1920 году Константин I снова стал королём, они ненадолго вернулись в Грецию. Но после поражения греческой армии в греко-турецкой войне революционный комитет заставил короля во второй раз отречься от престола. Её муж был арестован и приговорён к изгнанию из страны. Принц и принцесса бежали на британском крейсере HMS Calypso (D61).

После этих событий принцесса стала очень религиозным человеком. Вместе с мужем они поселились в Сен-Клу на окраине Парижа. Свои деньги принцесса стала вкладывать в православную церковь. В 1930 году ей был поставлен диагноз шизофрения. Именно это послужило причиной её развода с мужем в том же году. Её дочери к этому времени уже вышли замуж за представителей немецких княжеских династия. Сесилия, её третья дочь, погибла вместе с мужем и двумя детьми в 1937 году.

Вторая мировая война

Во время Второй мировой войны принцесса Алиса работала медсестрой в Красном кресте вместе с Мариной, герцогиней Кентской, помогала организовывать столовые для военных, организовала два приюта для бездомных детей. Один из её зятьёв, принц Кристофер Гессенский, был членом НСДАП. Немецкое правительство предлагало Алисе быть их шпионом в Греции, но она наотрез отказалась.

Во время оккупации Греции нацистами она прятала евреев в своём доме, чтобы те не попали в концлагеря. Так, она спасла от расстрела Рахель Коэн и её детей, спрятав их в подвале своего дома в Афинах. В 1993 году за этот подвиг Институт Яд Вашем удостоил принцессу Алису звания Праведник народов мира.

В письмах к сыну она рассказывала, что во время войны у них почти не было пищи, были только хлеб и масло. В 1944 году умер её бывший муж принц Андрей.

Вдовство

Принцесса Алиса вернулась в Великобританию в 1947 году, чтобы присутствовать на свадьбе своего сына и принцессы Великобритании Елизаветы, которая стала в 1952 году королевой Великобритании Елизаветой II. На свадьбу не были приглашены сёстры Филиппа, так как их мужья во время войны сражались на стороне Германии.

Принцесса совершила две поездки в США в 1950 и 1952 году. Она присутствовала на коронации своей невестки Елизаветы II в 1952 году. В 1960 году посетила Индию по приглашению Раджкумари Амрит Каура, однако поездка была прервана из-за болезни Алисы. В 1967 году принцесса окончательно оглохла из-за непрерывного курения. Её сын и невестка предложили Алисе жить в Великобритании, в Букингемском дворце, после того как король Константин II был свергнут с греческого престола.

Смерть и погребение

Принцесса умерла 5 декабря 1969 года в Букингемском дворце, пережив троих из своих пятерых детей (дочь Теодора скончалась за пять недель до смерти матери, а дочь Сесилия погибла вместе с мужем и детьми).

Первоначально тело принцессы планировали поместить в часовне Святого Георга в Виндзорском замке, обнако перед своей кончиной она изъявила желание быть похороненной в Иерусалиме рядом с тёткой, Елизаветой Фёдоровной. Это желание было исполнено лишь 3 декабря 1988 года, когда её останки были перенесены в церковь Марии Магдалины в Иерусалиме.

31 октября 1994 года двое её оставшихся детей, герцог Эдинбургский Филипп и принцесса София Ганноверская, совершили поездку к могиле матери. 3 октября 2016 года могилу своей бабушки посетил наследник британского престола принц Уэльский Чарльз.

В 2010 году принцессе посмертно присвоено звание Героя Холокоста от британского правительства.

Титулы

• Её Светлость Принцесса Алиса Баттенберг (1885—1903)
• Её Королевское Высочество Принцесса Алиса Греческая и Датская (1903—1969)

Родословная

Предки Принцессы Алисы Баттенберг

16. Людвиг I Гессенский               8. Людвиг II (великий герцог Гессенский)                       17. Луиза Гессен-Дармштадтская               4. принц Александр Гессен-Дармштадтский                             18. Карл Людвиг Баденский               9. Вильгельмина Баденская                       19. Амалия Гессен-Дармштадтская               2. принц Людвиг Александр Баттенберг                                   20. Фредерик Карл Гауке               10. Мауриций Гауке                       21. Соломея Швепенгаузер               5. принцесса Баттенберг Юлия фон Хауке                             22. Франц Антон Лафонтен               11. София Лафонтен                       23. Мария Терезия Корнели               1. Принцесса Алиса Баттенберг                                         24. Людвиг II (великий герцог Гессенский) (=8)               12. принц Карл Гессенский                       25. Вильгельмина Баденская (=9)               6. Людвиг IV (великий герцог Гессенский)                             26. Вильгельм Прусский (1783—1851)               13. принцесса Елизавета Прусская                       27. Мария Анна Амалия Гессен-Гомбургская               3. принцесса Виктория Гессен-Дармштадтская                                   28. Эрнст I (герцог Саксен-Кобург-Готский)               14. принц-консорт Альберт Саксен-Кобург-Готский                       29. Луиза Саксен-Гота-Альтенбургская (1800—1831)               7. принцесса Великобритании Алиса                             30. Эдуард Август, герцог Кентский               15. королева Виктория                       31. Виктория Саксен-Кобург-Заальфельдская

Литература

• Bradford, Sarah (1989), King George VI, London: Weidenfeld and Nicolson, ISBN 0-297-79667-4 
• Clogg, Richard (1979), A Short History of Modern Greece, Cambridge: Cambridge University Press, ISBN 0-521-22479-9 
• Eilers, Marlene A. (1987), Queen Victoria's Descendants, Baltimore, Maryland: Genealogical Publishing Co. 
• Macmillan, Harold (1984), War Diaries, London: Macmillan, ISBN 0-333-39404-6 
• Ruvigny, Marquis of (1914), The Titled Nobility of Europe, London: Harrison and Sons 
• Van der Kiste, John (1994), Kings of the Hellenes, Stroud, Gloucestershire, England: Alan Sutton Publishing, ISBN 0-7509-0525-5 
• Vickers, Hugo (2000), Alice, Princess Andrew of Greece, London: Hamish Hamilton, ISBN 0-241-13686-5 
• Woodhouse, C. M. (1968), The Story of Modern Greece, London: Faber and Faber 
• Ziegler, Philip (1985), Mountbatten, London: Collins, ISBN 0-00-216543-0 

Отрывок, характеризующий Алиса Баттенберг

– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.