Алиса в Стране чудес (мультфильм, 1951)
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
| Алиса в Стране чудес | |
| Alice In Wonderland | |
 Алиса любуется маргаритками | |
| Тип мультфильма |
Рисованный |
|---|---|
| Жанр | |
| Режиссёр | |
| На основе | |
| Роли озвучивали |
Кэтрин Бомонт |
| Студия | |
| Страна | |
| Дистрибьютор |
RKO Radio Pictures |
| Длительность |
75 мин. |
| Премьера | |
| Бюджет |
$3 000 000[2] |
| IMDb | |
| BCdb |
[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=www.bcdb.com/cartoon/29-Alice_In_Wonderland.html подробнее] |
«Алиса в Стране чудес» (англ. Alice in Wonderland) — 13-й анимационный фильм компании Уолта Диснея, созданный в 1951 году. Считается культовым. В основу положена дилогия английского писателя Льюиса Кэрролла, состоящая из двух книг: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье». Это первый диснеевский мультфильм, который имеет финальные титры.
Содержание
Сюжет
Девочка Алиса, заснув, видит сон — бегущего белого кролика. Алиса бежит за ним, и, незаметно для себя, попадает в Страну чудес, где с ней происходят самые невероятные вещи.
Персонажи
Алиса
Алиса (англ. Alice,) — главная героиня мультфильма, любознательная и мечтательная девочка, попавшая в Страну Чудес, из-за любопытства побежав за Белым Кроликом и пройдя через кроличью нору. Оказавшись там, Алиса решает искать выход, как снова попасть домой, и ей приходиться пройти через всю Страну Чудес, знакомясь с различными героями как Чеширский Кот, Мартовский Заяц, Болванщик, Траляля и Труляля и т. д. В конце мультфильма, спасаясь от преследования Королевы Червей, она узнаёт, что спит, и пробуждается, оказавшись дома. Имеет домашнюю кошку Дину и старшую сестру.
Анимацией героини занялись аниматоры Олли Джонстон[3], Марк Дэвис[4], Милт Кал[4] и Джон Лаунсбери[5]. Как и в случае с Белоснежкой или Золушкой, для Алисы была назначена живая модель для выполнения игровых сцен в качестве ориентира для аниматоров. Ею стала 13-летняя англичанка Кэтрин Бомонт: её снимали на плёнку, а вскоре эту плёнку использовали для того, чтобы с её помощью аниматоры могли создать правдободобные движения для анимации Алисы[6][7]. Позднее Бомонт также стала актрисой озвучивания для героини[7].
Роли озвучивали
- Алиса — Кэтрин Бомонт
- Болванщик — Эд Винн
- Мартовский Заяц — Джерри Колонна
- Гусеница — Ричард Хэйдн
- Чеширский Кот — Стерлинг Холлоуэй
- Червонная Королева — Верна Фелтон
- Траляля и Труляля/Морж и Плотник/Мать устриц — Дж. Пэт О’Мэлли
- Додо/Белый Кролик — Билл Томпсон
- Сестра Алисы — Хэзер Эйнджел
- Дверная ручка — Джозеф Кёрнс
- Ящерка Билль/Карта-маляр — Ларри Грей
- Король — Динк Траут
- Роза — Дорис Ллойд
- Соня — Джимми МакДоналд
- Карты-красильщики — группа The Mellomen (Турль Рейвенскрофт, Билл Ли, Макс Смит и Боб Хэмлин)
- Другие карты — Дон Барклай
- Подсолнечник/Тюльпан — Люсиль Блисс
Русский дубляж[8]
Фильм дублирован студией «Пифагор» по заказу компании «Disney Character Voices International» в 2005 году.
- Режиссёр дубляжа — Марина Александрова
- Переводчик — Марк Пиунов
- Автор синхронного текста — Дария Александрова
- Автор текстов песен — Пётр Климов
- Звукорежиссёр и музыкальный редактор — Павел Емельянов
- Творческий консультант — Михал Войнаровский
- Литературный консультант — Нина Демурова
Действующие лица и исполнители
- Алиса — Лина Иванова
- Болванщик — Антон Дёров
- Гусеница — Александр Бобровский
- Чеширский Кот — Александр Воеводин (речь), Александр Покидченко (вокал)
- Мартовский Заяц — Сергей Кузнецов
- Королева Червей — Ольга Мугрычёва
- Траляля и Труляля — Александр Покидченко
- Морж — Алексей Колган
- Додо — Валерий Ярёменко
- Белый Кролик — Михаил Васьков
- Сестра Алисы — Татьяна Родионова
- Дверная ручка, Плотник, Мама-устрица — Алексей Борзунов
- Ящерка Билль — Сергей Чихачёв
- Король Червей — Камиль Ларин
- Соня — Людмила Шувалова
Вокал
Награды
| Список номинаций и наград мультфильма «Алиса в Стране чудес».[9] | |||
|---|---|---|---|
| Премия | Номинация | Номинант | Результат |
| Венецианский кинофестиваль (1951) | Золотой лев | Клайд Джеромини, Уилфред Джексон, Хэмилтон Ласке | номинант |
| Оскар (1952) | Лучшая музыка к музыкальному фильму | Оливер Уоллес | номинант |
Песни из мультфильма
- «Пролог» — хор Джада Конлона и группа «The Mellomen»
- «В мире только моём» — Кэтрин Бомонт
- «Я опоздал» — Билл Томпсон
- «Песня моряка Додо» — Билл Томпсон
- «Бег по кругу» — Билл Томпсон и хор Джада Конлона
- «Доброго дня!» — Дж. Пэт О’Мэлли
- «Морж и Плотник» — Дж. Пэт О’Мэлли
- «Папа Вильям» — Дж. Пэт О’Мэлли
- «Мы выкурим его» — Билл Томпсон
- «Полдень золотой» — хор Джада Конлона и Кэтрин Бомонт
- «А-Е-У-О-Ю» — Ричард Хэйдн
- «Незаблудки в мутраве» — Стерлинг Холлоуэй
- «Да здравствуют неименины!» — Эд Винн, Джерри Колонна и Кэтрин Бомонт
- «Правильный совет» — Кэтрин Бомонт
- «Покрасим их в красный цвет» — группа «The Mellomen» и Кэтрин Бомонт
- «Кто покрасил их в красный цвет?» — Верна Фелтон и группа «The Mellomen»
- «Да здравствуют неименины!» (реприза) — Эд Винн, Джерри Колонна, Верна Фелтон и группа «The Mellomen»
- «Бег по кругу» (реприза) — хор Джада Конлона
- «Финал» — хор Джада Конлона и группа «The Mellomen»
Отличия от книги
История в общих чертах повторяет сказку Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес»:
- комната закрытых дверей;
- дом Белого Кролика;
- Безумное чаепитие;
- крокет у Королевы Червей.
Однако, есть расхождения:
- Отсутствуют такие персонажи, как Робин-Гусь, Попугайчик Лори, Орлёнок Эд, Герцогиня, Грифон, Черепаха Квази и другие.
- В комнате закрытых дверей Алиса видит Чудесный Сад — так в книге. В фильме она лишь преследует Белого Кролика,а в сад попадает по совету Чеширского Кота.
- В отличие от книги, в фильме Билль был трубочистом.
- В книге садовниками являются Двойка, Пятёрка и Семёрка Пик, а в фильме — Туз, Двойка и Тройка Треф. Таким образом, в книге пики — садовники, а трефы — солдаты.
- Алиса окончательно уменьшается в комнате закрытых дверей благодаря вееру Белого Кролика, а в мультфильме Алиса повторно пьёт из пузырька.
Отсутствуют в книге, но есть в фильме
- Добавлен такой персонаж, как дверная ручка.
- Выбравшись на берег Моря Слёз, Алиса встречает братьев Труляля и Траляля (из книги «Алиса в Зазеркалье»), а в дом Белого Кролика, который путает её со своей служанкой Мэри Энн, она (то есть Алиса) попадает гораздо позднее.
- Главная героиня встречается с говорящими цветами (из книги «Алиса в Зазеркалье»).
- Чеширский Кот исполняет первое четверостишие баллады «Бармаглот». Оно позаимствовано из второй книги.
- Белый Кролик посещает чаепитие.
- В мультфильме Додо предлагает пождечь дом, а Кролик явно против этой затеи. В книге же Белый Кролик сам говорит о необходимости поджечь дом, Додо при этом не присутствует. В этом же моменте Алиса уменьшается съев морковку с грядки, в книге ей в окно кидают печенье, от которого она и уменьшается.
- Алиса, ища в доме Кролика перчатки, ест печенье "за хлопоты", в книге она выпивает жидкость из бутылочки со словами :"... стоит мне что-нибудь съесть или выпить, обязательно происходит что-нибудь интересное."
- Съев гриб у Алисы вырастает лишь шея, из-за чего птица и принимает её за змею, а в мультфильме она полностью увеличивается в размерах.
Неточности
- В кадре с названием фильма, в фамилии Льюиса Кэрролла пропущена одна буква «л» из двух.
- Когда Гусеница говорит: «Ты (то есть Алиса) близка к цели», она окрашена неправильно.
- В сцене с Безумным чаепитием Алиса сидит между Мартовским Зайцем и Болванщиком, но в следующем кадре они оба сидят справа от неё.
- Когда Мартовский Заяц ударяет Болванщика по голове, его молоток меняет цвет между двумя разными оттенками коричневого.
Релиз
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 1 декабря 2014 года. |
В начале 1980-х мультфильм впервые выпущен студией «Walt Disney Home Entertainment» на видеокассетах Betamax и VHS, а также на видеодиске CED. В 1986 году выпущен студией «Walt Disney Home Video» в классической коллекции на Betamax, VHS и Betacam. В СССР и России распространялся на видеокассетах в одноголосном переводе Алексея Михалёва. В 1991 году состоялось 40-летнее юбилейное издание данного мультфильма на VHS и Laserdisc в коллекции «Walt Disney Classics». В 1994 он был перевыпущен на VHS и Laserdisc в коллекции «Walt Disney Masterpiece Collection».
Также в России распространялся и в переводе Александра Фертмана. Позже в конце 1990-х выпущен лизензией «Odeon Video». 4 июля 2000 года мультфильм был перевыпущен на VHS и DVD в «Золотой коллекции» (англ. Walt Disney Gold Collection). На DVD он выпущен дистрибьютором «Disney DVD» в системе звука Dolby Digital (1.0, позже — 5.1), английские субтитры, в дополнении: трейлер, «Как снимался мультфильм», фотогалерея и эскизы.
В России в начале 2000-х годов выпускались американские и английские DVD-издания мультфильма в переводе Юрия Живова. В 2002 году выпущен на DVD с многоголосым закадровым переводом. В 2003 году выпущен на DVD с двухголосым закадровым переводом Пётра Гланца и Инны Королёвой. Также выпущен на лицензионных DVD дистрибьютором «DVD-Магия» с собственным многоголосым закадровым переводом, с русским меню и с русскими субтитрами в наличии.
В 2007 году фильм вышел на DVD от концерна «ВидеоСервис» с русским дубляжём. Также в 2010 и 2012 годах состоялось переиздание на DVD от «The Walt Disney Company СНГ» в том же переводе, а также на Blu-ray с такой же дистрибуцией и в дубляже.
Напишите отзыв о статье "Алиса в Стране чудес (мультфильм, 1951)"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0043274/releaseinfo Release dates for Disney's Alice in Wonderland at Internet Movie Database]
- ↑ [www.magicalkingdoms.com/animation/alice.html Magical Kingdoms]
- ↑ Ollie Johnston, Frank Thomas. The Disney Villain. — С. 108. — ISBN 1562827928.
- ↑ 1 2 Pierre Lambert. Walt Disney, l'âge d'or (фр.). — С. 179. — ISBN 2950781888.
- ↑ Jeff Lenburg. Who's who in Animated Cartoons. — С. 215. — ISBN 155783671X.
- ↑ Robin Allan. Walt Disney and Europe. — С. 216. — ISBN 1864620402.
- ↑ 1 2 «Alice in Disneyland», Life Magazine, стр. 136
- ↑ Согласно данным о русском дубляже показанных на DVD, после показа мультфильма.
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0043274/awardss Awards for Alice in Wonderland] (англ.)(недоступная ссылка — история). Проверено 7 июля 2010.
Ссылки
- [www.wonderland-alice.ru/movie/multfilm1951/ Алиса в стране чудес (Alice in Wonderland), 1951]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Алиса в Стране чудес (мультфильм, 1951)
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
