Алиханов, Расул Алиханович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Расул Алиханович Алиханов
Дата рождения:

4 ноября 1922(1922-11-04)

Место рождения:

Кубачи,
Дагестанская АССР,
РСФСР

Дата смерти:

7 июля 2000(2000-07-07) (77 лет)

Место смерти:

Кубачи,
Республика Дагестан,
Российская Федерация

Гражданство:

СССР СССР
Россия Россия

Жанр:

Ювелирное дело

Награды:
Звания:
Премии:
Государственная премия РСФСР имени И. Е. Репина (1971)

Расу́л Алиха́нович Алиха́нов (4 ноября 1922, Кубачи — 7 июля 2000, там же) — советский дагестанский художник-ювелир, гравёр. Народный художник РСФСР (1976). Лауреат Государственной премии РСФСР имени Репина (1971).





Биография

В семье прославленного кубачинского мастера Алихана Ахмедова 4 ноября 1922 года родился сын Расул. С ранних лет он внимательно следил за тем, как осторожно работает его отец с острым резцом, проводя по серебряному изделию линию за линией, зигзаг за зигзагом. Он рос любознательным мальчиком, расспрашивал отца об элементах орнамента, вырезал ножницами из бумаги отдельные узоры. Учёбу в Кубачинской неполной средней школе совмещал с гравировкой изделий под руководством отца дома.

Расул рос и воспитывался в бедной семье, но судьба распорядилась так, что он полюбил девушку из состоятельной семьи по имени Манаба, которая согласилась выйти за него замуж. Родственники молодого златокузнеца уговаривали его найти другую, боясь, что её не выдадут за него. Однако любовь молодых победила, и Манаба была засватана за Расула.

Когда началась Великая Отечественная война, Расул Алиханов, как и многие другие дагестанцы, прошел её фронтовыми дорогами.

В 1945 году молодые поженились. Жили очень дружно и вырастили 10 детей, восемь сыновей и двух дочерей.

После возвращения с фронта Расул становится директором Кубачинской школы ФЗО, оканчивает краткосрочные курсы НИИ художественной промышленности. Полученные на этих курсах знания способствовали его дальнейшему развитию как профессионального орнаменталиста, графически воплотившего свою мысль в новых композициях и сюжетных зарисовках. В 1947 году он принимает участие в конкурсе народных мастеров в Москве и становится его победителем. Здесь всеобщее восхищение посетителей вызвал его поднос с изображением аула Кубачи.

В 1948 году Расул участвует во Всесоюзной выставке художественной промышленности и народных ремесел в Москве. В 1950 году вступает в члены СХ СССР и удостаивается серебряной медали на выставке ВДНХ. Ему присваивается почетное звание заслуженного деятеля искусств Дагестанской АССР. Расул с 1946 по 1956 годы работал мастером-художником, художественным руководителем и заведующим производством артели «Художник».

Кубачинцы славятся не только необыкновенным мастерством, но и страстью к коллекционированию предметов антиквариата. Следуя этой традиции, Расул и его жена Манаба приобретали в разных местах редкие старинные изделия из меди, фарфора, фаянса и украшали ими одну из стен комнаты. Так все богаче становился их домашний музей. Приезжие гости с удивлением рассматривали антикварные изделия, а Расул увлеченно рассказывал им о том, что их изготавливали персы, китайцы, японцы и другие мастера двести-триста лет назад.

В 1957 году Расул участвует в художественной выставке-конкурсе, посвященной 40-летию Советской власти, где его изделия получили высокую оценку.

На Международной выставке в Брюсселе в 1959 году он удостоился бронзовой медали, а годом позже ему было присвоено почетное звание заслуженного деятеля искусств РСФСР, которое свидетельствовало о зрелости таланта Расула и высоком художественном исполнении его ювелирных работ.

Каждое изделие Р. А. Алиханова — это подлинное произведение искусства, на создание которого уходили месяцы, а иногда и годы кропотливого труда и много бессонных ночей. Из-под его рук рождались произведения, которыми можно любоваться бесконечно. Секрет успеха творений заключается в том, что мастер воедино слил в своем творчестве все ценное из прошлого и настоящего уникального искусства кубачинцев.

Значителен его вклад в разработку новых образцов изделий с просечным узором и дополнительной гравировкой. Расул намного обогатил кубачинский орнамент новыми введениями типа лепестков, бутонов, цветочных розеток и т. д. Он часто прибегал к барельефным изображениям животных, которых мы видим на памятниках старины, и по-своему органически соединял их с узорами сегодняшних дней: блюдо «Добрый зверь», ваза «Танец», блюда «Заячий хоровод», «Златокузнец», настенное блюдо «Лезгинка», блюдо «Кубачинка», ваза «50 лет Октябрю».

Зрелостью творческой фантазии, присущей Расулу Алиханову, своеобразной композицией узора отличается его декоративное блюдо «Искусство принадлежит народу». Расул мастерски увязывает пейзаж с формой и узором изделия при изготовлении блюда «Кубачи».

В 1960—1970-е годы особо проявился талант златокузнеца. Он принимает участие в художественной выставке «Советская Россия» в Москве, в Международной выставке в Монреале (Канада). За большой вклад в развитие кубачинского прикладного искусства ему была вручена золотая медаль. Р. Алиханов участвует в Международной выставке «Экспо-70» в Осаке (Япония). В 1974 году избирают депутатом ВС СССР.

Расулу Алиханову, первому из кубачинских мастеров, в 1976 году было присвоено звание народного художника РСФСР. Его высокохудожественные изделия экспонировались почти на всех отечественных выставках декоративно-прикладного искусства «Советская Россия», «По родной стране» и т. д., на 50-ти Международных выставках, в том числе в Загребе (Югославия), Англии, ГДР, Франции, в африканских и других странах.

Расул на протяжении 40 лет поддерживал связь с преподавателями и мастерами производственного обучения Кубачинской средней школы, которые прививали учащимся любовь к профессии златокузнеца и учили их тонкому вкусу, точности глаз и рук, художественному чутью.

Обучаясь основам кубачинского прикладного искусства, школьники приглашали известного мастера к себе на занятия или на заседания кружков «Волшебный резец», «Юный монтировщик», «Умелые руки», и он с большой любовью рассказывал о выдающихся мастерах-ювелирах и их творениях. Ведь Расул был не только прекрасным мастером, но и красноречивым рассказчиком.

Скончался 7 июля 2000 года на 78 году жизни.

Память

  • На его могиле возвышается гранитный памятник, изображающий Расула Алиханова смотрящего на вершины кубачинских гор.
  • На стене у входа в комбинат висит и мемориальная доска с изображением Расула; на ней высечены слова: «Комбинат назван именем народного художника России Расула Алиханова».
  • Настольной книгой многих начинающих художников-мастеров и учащихся Кубачинской средней школы стало изданное им пособие «Кубачинский орнамент». Обучаясь основам кубачинского прикладного искусства, школьники приглашали известного мастера к себе на занятия или на заседания кружков «Волшебный резец», «Юный монтировщик», «Умелые руки», и он с большой любовью рассказывал о выдающихся мастерах-ювелирах и их творениях.

Семья

В семье Расула Алиханова вместе с детьми, внуками и правнуками насчитывается 52 человека. Дети и внуки продолжают традиции Р. Алиханова, идут по его стопам. Сыновья Абдусалам и Алигаджи являются членами Союза художников России[1].

Награды и премии

Напишите отзыв о статье "Алиханов, Расул Алиханович"

Примечания

  1. М. Ахмедов. Журнал «Народы Дагестана»: 2002

Ссылки

  • [www.odnoselchane.ru/?sect=3&page=article&id=613&com=articles Краткие сведения о личностях составивших славу республики]
  • [www.kavkaz-uzel.ru/articles/29309/ Великому ювелиру посвящается]

Отрывок, характеризующий Алиханов, Расул Алиханович

Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.