Алишан, Гевонд
Алишан Гевонд | |
Ղեվոնդ Ալիշան | |
Гевонд Алишан в 1901 г. | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Род деятельности: | |
Язык произведений: |
Гевонд Алиша́н (арм. Ղեվոնդ Ալիշան; настоящее имя — Керовбе Алишанян; 6 (18) июля 1820, Константинополь — 9 ноября 1901, Венеция) — армянский поэт, филолог, историк, географ-энциклопедист. Член католической конгрегации мхитаристов (Венеция).
Содержание
Биография
Керовпе Алишан родился 6 (18) июля 1820 года в семье учёного-нумизмата, в Константинополе. Проучившись два года в местной армянской католической начальной школе, Керовпе в возрасте восьми лет был привезён в Венецию, где обучался в школе мхитаристов при армянском католическом монастыре Святого Лазаря. Здесь он в совершенстве изучил древнеармянский язык — грабар, а также итальянский, английский, немецкий, французский, приобретает обширные знания по истории, географии, филологии. Школу Керовпе окончил в необыкновенно короткий срок. В 14-летнем возрасте принимает иноческий сан и переименовывается в Гевонда (в честь героя национально-освободительной борьбы армянского народа 451 года — Аварайрской битвы). Будучи ещё учеником семинарии, Алишан становится членом арменоведческой конгрегации мхитаристов. Сразу же по завершении учёбы назначается учителем той же школы.
7 июня 1840 года Гевонд Алишан был рукоположен в священника и назначен учителем, а вскоре - инспектором армянской школы Мурадян в Париже[1]. Впоследствии школа Мурадян была переведена из Парижа в Венецию, - и Гевонд вернулся в монастырь Святого Лазаря. С 1849 по 1855 год Алишан был главным редактором периодического органа мхитаристов Венеции - журнала «Базмавеп».
«Алишан исполнял разные монастырское должности, по долгу, и хотя неоднократно, при выборах генерального аббата ордена мхитаристов, кандидатура его была выдвигаема, он всегда отказывался, оставаясь простым монахом[2].
С 1830-х годов Алишан проявляет серьёзный интерес к различным областям арменоведения. В библиотеках, музеях, книгохранилищах разных городов Западной Европы он изучает армянские рукописи, обнаруживая многочисленные ценные материалы, связанные с историей и культурой армянского народа. Алишан — автор капитальных трудов по армянской истории, этнографии, географии, культуре, многие из которых переведены на итальянский, английский, французский, немецкий языки.
Несмотря на свой пламенный патриотизм, Алишан был противником армянского национально-революционного движения, ошибочно полагая, что оно лишь провоцирует турецкие зверства, без каких-либо шансов возродить Армянскую государственность. Глубокий пессимизм внушил ему убеждение, что «надо приспособиться» к варварской и чужеродной власти.
Научные труды
- «Политическая география»;
- «Древние верования армян»;
- «Шнорали и проблемы его творчества»;
- «Флора Армении»;
- «Сказания об Армении»;
- «Сисван»[3];
- «Сисакан»[4];
- «Айрарат»[5];
- «Армения и Венеция в XIII-XIV и XV-XVI веках» и т. д.
Как учёный Алишан приобретает общеевропейскую известность. В 1866 году он был награждён орденом Почётного легиона, являлся членом Итальянского Азиатского общества, Московского Археологического общества, С.-Петербургского Общества любителей русской словесности, Йенской Академии философии и др.
Первые поэтические опыты Алишана относятся к 1830-м годам. Начал печататься с 1844 года в журнале «Базмавеп». Основное поэтическое наследие Алишана собрано в 5-ти томах, вышедших в свет в Венеции в 1857—1858 годах. Все стихотворные произведения в нём написаны на грабаре, объединённые в тематические циклы под общим названием «Напевы».
Поэтический сборник «Напевы»
- Том I — «О детстве»;
- том II — «О желаниях. О размышлениях. О природе»;
- том III — «Об отечестве»;
- том IV — «О Господе»;
- том V — «О печалях».
Стихи Алишана, написанные на грабаре, отличаются широтой тематики, многообразием форм и размеров, а также лексическим богатством и представляют собой заметное явление в общем потоке художественного творчества мхитаристов. Однако они не выходят за рамки тематических, жанровых и формальных признаков поэзии армянского классицизма, следуя обязательным рационалистическим канонам этой школы. В поэме «Шаваршанова лилия» тепло и лирично излагается предание времён проникновения в Армению христианства (II—IV вв.), о мученичестве девы Сандухт. Алишан первым внёс в армянскую литературу принцип поэтического цикла и культуру исторической и языковой стилизации. Алишан, кроме множества поэм и стихотворений, писал и прозу; наиболее известен его роман «Воспоминания о родине армянской» (1869—1870). Перевёл на английский язык армянские народные песни, а на армянский — произведения Байрона, Грея, Мильтона, Лонгфелло и др., издав сборники «Антология английских поэтов», «Американская лира». Гевонд Алишан скончался 9 ноября 1901 года в Венеции на острове Святого Лазаря.
О нём
«Я заранее предвкушал радость от свидания с нашим любимым Алишаном. Для нас, людей 90-х годов, имя его имело огромную притягательную силу. Мы знали наизусть чудесные стихотворения Патриарха: „Раздан“, „Соловей Аварайрский“, „Весна настала, армянский мирянин“, они были украшением наших учебников, мы с большим воодушевлением читали их на праздниках и вечерах. К книгам его мы относились с тем почтением, которое внушает абсолютный авторитет. С помощью его географических трудов „Айрарат“, „Ширак“, „Сисакан“ мы познавали Армению и подобно ему, ещё не видя заветных мест, уже любили родину неизъяснимой любовью (Аветик Исаакян)» [6]
Библиография
- Поэзия Армении с древнейших времён до наших дней, под ред. В. Я. Брюсова, М., 1916;
- Поэзия Армении. Народная — средневековая — новая в пер. рус. поэтов, Ер., 1966.
- Армянские поэты Нового времени. — Л., 1983
Франкоязычные сочинения Алишана
- Sissouan, ou l'Arméno-Cilicie / auteur(s) : Père Léonce (Ghewond) M. ALISHAN - description géographique et historique, avec cartes et illustrations, traduit du texte arménien par Georges Bayan ; publié sous les auspices de son Excellence Noubar Pacha. Editeur : Pères Mekhitaristes de Venise. Année : 1899.
- Léon le Magnifique, premier roi de Sissouan ou de l'Arméno-Cilicie / auteur(s) : Père Léonce (Ghewond) M. ALISHAN - écrit par le R. P. Léonce M. Alishan, traduit par le P. Georges Bayan. Editeur : Pères Mekhitaristes de Venise. Année : 1888.
- Deux descriptions arméniennes des Lieux saints de Palestine / auteur(s) :par Anastase d'Arménie et Nicolas, évêque d'Acquirmann. Année :1884.
- Schirac, canton d'Ararat, pays de la Grande Arménie / auteur(s) : Père Léonce (Ghewond) M. ALISHAN - description géographique, illustrée...Editeur : Pères Mekhitaristes de Venise. Année : 1881.
- Lettre d'Abgar, ou Histoire de la conversion des Edesséens / auteur(s) :par Laboubnia, écrivain contemporain des apôtres, traduite sur la version arménienne du Ve siècle. Editeur : Pères Mekhitaristes de Venise. Année :1868.
- Etude de la patrie. Physiographie de l'Arménie / auteur(s) : Père Léonce (Ghewond) M. ALISHAN - discours prononcé le 12 août 1861, à la distribution annuelle des prix, au collège arménien Samuel Moorat, par le P. Léon M. D. Alishan. Editeur : Pères Mekhitaristes de Venise. Année : 1861.
- Le Haygh, sa période et sa fête / auteur(s) : Père Léonce (Ghewond) M. ALISHAN - discours prononcé le 11 août 1859, à la vingt-cinquième distribution annuelle des prix, au collège arménien Samuel Moorat, par le P. Léon M. D. Alishan. Editeur : Année : 1860.
- Tableau succinct de l'histoire et de la littérature de l'Arménie / auteur(s) : Père Léonce (Ghewond) M. ALISHAN - discours prononcé à la 26e distribution annuelle des prix du collège Samuel Moorat. Année : 1860.
Напишите отзыв о статье "Алишан, Гевонд"
Примечания
- ↑ В 1870 году получила название школы Мурад-Рафаэлян.
- ↑ А. А. Аракелян Памяти Гевонда Алишана. - Известия Закавказского отдела ИРГО, № 1 / 1902 г.
- ↑ Описание Киликии.
- ↑ Описание провинции Сюник.
- ↑ Описание Араратской провинции.
- ↑ [www.armenianhouse.org/isahakyan/memoirs-ru/alishan.html Исаакян А. Гевонд Алишан]
Ссылки
Давид Анахт • Себеос • Комитас Ахцеци • Иоанн Мамиконьян • Давтак Кертог • Иоанн Одзнеци • Степанос Сюнеци • Гевонд • Саакдухт • Хосровидухт • Товма Арцруни • Ованес Драсханакертци • Ухтанес • Мовсес Каганкатваци средневековье XI—XV века ²</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"> Григор Нарекаци • Степанос Таронеци • Григор Магистрос • Аристакес Ластивертци • Ованес Имастасер • Матеос Урхаеци • Нерсес Шнорали • Мхитар Гош • Нерсес Ламбронаци • Вардан Айгекци • Вардан Аревелци • Киракос Гандзакеци • Смбат Спарапет • Фрик • Ованес Ерзнкаци Плуз • Мхитар Айриванеци • Степанос Орбелян • Геворг Скевраци • Хетум Патмич • Костандин Ерзнкаци • Григор Акнерци • Хачатур Кечареци • Есаи Нчеци • Тертер Ереванци • Ованес Воротнеци • Григор Татеваци • Маттеос Джугаеци • Григор Хлатеци • Аракел Сюнеци • Товма Мецопеци • Аракел Багишеци • Мкртич Нагаш XVI—XVIII века</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"> Ованес Тлкуранци • Григорис Ахтамарци • Наапет Кучак • Нерсес Мокаци • Симеон Лехаци • Симеон Джугаеци • Аракел Даврижеци • Степанос Лехаци • Захария Канакерци • Еремия Кеомурчян[hy] • Нагаш Овнатан • Хачатур Эрзрумци[hy] • Багдасар Дпир • Есаи Гасан-Джалалян • Симеон Ереванци • Петрос Капанци • Саят-Нова • Шаамир Шаамирян начало XX века</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"> Арутюн Аламдарян • Месроп Тагиадян[hy] • Хачатур Абовян • Гевонд Алишан • Иосиф Шишманян[en] • Макар Бархударянц • Габриел Сундукян • Мкртич Пешикташлян • Микаэл Налбандян • Рафаэл Патканян • Раффи • Перч Прошян[en] • Газарос Агаян • Смбат Шахазиз[en] • Србуи Тюсаб • Акоп Паронян • Григор Арцруни • Петрос Дурян • Арпиар Арпиарян • Мурацан • Александр Ширванзаде • Атрпет[en] • Лео • Григор Зохраб • Ованес Ованисян • Вртанес Папазян • Нар-Дос • Ованес Туманян • Левон Шант • Ерванд Отян • Атабек Хнкоян • Аршак Чопанян[en] • Аветик Исаакян • Дереник Демирчян • Ваган Текеян • Забел Есаян[en] • Сиаманто • Даниэль Варужан • Ваан Терьян • Рубен Севак • Мисак Мецаренц современность</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"> Арази • Акоп Ошакан[en] • Костан Зарян[en] • Степан Зорян • Ваан Тотовенц • Егише Чаренц • Аксел Бакунц • Наири Зарьян • Гурген Маари • Шаан Шахнур[en] • Вахтанг Ананян • Мкртич Армен • Рачия Кочар[hy] • Хачик Даштенц[en] • Ованес Шираз • Амо Сагиян[en] • Мушег Ишхан[en] • Серо Ханзадян • Маро Маркарян • Сильва Капутикян • Геворг Эмин • Рачия Ованесян[hy] • Ваагн Давтян • Паруйр Севак • Мкртич Саргсян[hy] • Захрад[en] • Агаси Айвазян • Метаксе[en] • Айк Хачатрян[hy] • Арташес Калантарян[en] • Мушег Галшоян[hy] • Вардгес Петросян • Жирайр Ананян[en] • Грант Матевосян • Зорий Балаян • Арамаис Саакян[en] • Перч Зейтунцян • Размик Давоян • Генрих Эдоян[hy] • Артем Арутюнян[hy] • Вано Сирадегян • Левон Ананян • Гурген Ханджян[hy] • Грачья Тамразян • Левон Хечоян • Ваграм Саакян[en] ¹ Имена только наиболее значимых средневековых, новых и новейших авторов. ² X—XIV века период Армянского Возрождения </td></tr></table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Алишан, Гевонд– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье. – Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся. Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни. – Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали. – Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих. – Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя? Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень. – Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель. – Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами. В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его. Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству. Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция. Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей. Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище. Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела. К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров. – Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров. – Давай сюда. Во важно то! Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте. – Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни. – Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать! Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь. – И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню. – Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару. – А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель. – Я его давно замечал, – сказал другой. – Да что, солдатенок… – А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали. – Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь? – Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель. – Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил. – А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь… – Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался. – Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор. – Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему. – А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные. – А ты думаешь как? У него от всех званий набраны. – А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ! – Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет. – Что ж, от холода, что ль? – спросил один. – Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет. Все помолчали. – Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали. Никто не возражал. – Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит… – Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье. – И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья. |