Полосин, Али Вячеслав Сергеевич
Поделись знанием:
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
(перенаправлено с «Али Вячеслав Полосин»)
| Али Вячеслав Полосин Вячеслав Сергеевич Полосин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| с 2007 | |||
| |||
| с 2006 | |||
| Предшественник: | Должность учреждена | ||
| |||
| март 1994 — март 2000 | |||
| |||
| 1990 — 1993 | |||
| Вероисповедание: | Ислам (с 1999 года), суннитского толка, суфизм | ||
| Рождение: | 26 июня 1956 (67 лет) Москва [1], РСФСР, СССР | ||
| Имя при рождении: | Вячеслав Сергеевич Полосин | ||
| Отец: | Сергей Полосин | ||
| Супруга: | женат | ||
| Образование: | 1) философский факультет МГУ 2) Московская духовная семинария 3) Дипломатическая академия МИД РФ | ||
| Учёная степень: | кандидат политических наук доктор философских наук | ||
| Профессия: | Философ, социолог, политолог | ||
| Деятельность: | Исламский богослов и общественный деятель. | ||
| Научная деятельность | |||
| Научная сфера: | Религиоведение, философия религии, история ислама, история философии, культурология, исламоведение | ||
| Известен как: | Автор ряда трудов по сравнительному богословию[1]. | ||
Али́ Вячесла́в Серге́евич Поло́син (род. 26 июня 1956, Москва, СССР) — советский и российский религиозный, политический и общественный деятель, мусульманский богослов и апологет. Кандидат политических наук, доктор философских наук. Автор ряда трудов по религиоведению и сравнительному богословию.[1]
В 1983—1991 годы — священник, с 1990 года — протоиерей, а в 1991—1999 годы — заштатный священник Русской православной церкви.[2][3]
Известен как второй (первым был отец Иван Громов в 1908 году[4]) в истории России православный священник, открыто перешедший в ислам.[5][6]
Содержание
Биография
Родился 26 июня 1956 года в Москве в семье служащих.[1][3] По национальности русский.[1][3]
В 1978 окончил философский факультет МГУ имени М. В. Ломоносова по специальности «социология», защитив дипломную работу по теме «Критика концепции „духа капитализма“ Макса Вебера» (о влиянии протестантской реформации на развитие рыночных отношений).[1][3]
В 1993 году окончил аспирантуру Дипломатической академии МИД РФ и там же в мае защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата политических наук по теме «Русская Православная Церковь и государство в 1971—1991 гг. Международно-правовой и политологические аспекты».[1][3][7]
В 1998[8]—2001 годы[9] — член Экспертного совета для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации.
В феврале 1999 года в Российском независимом институте социальных и национальных проблем защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук по теме «Диалектика мифа и политическое мифотворчество» по направлению «философия религии».[1][3][10]
Политическая деятельность
С 1990 по 1993 гг. — народный депутат России от Калужской области, член Президиума Верховного Совета РСФСР, председатель Комитета Верховного Совета РФ по свободе совести, вероисповеданию, милосердию и благотворительности.[1][3] Один из авторов принятого в 1990 году закона РСФСР «О свободе вероисповеданий».[3][11]
В 1990 году совместно с Глебом Якуниным, Валерием Борщёвым и Виктором Аксючицем участвовал в создании Российского христианского демократического движения (РХДД) и до 1994 года входил в его руководство в качестве одного из трёх сопредседателей и члена Думы РХДД.[12]
До 1999 года был председателем общероссийского общественного объединения «Совет христианских организаций», членом Христианского социального движения.
Возглавлял аппарат Комитета по связям с общественными объединениями и религиозными организациями Государственной думы. С марта 1994 по март 2000 года — советник аппарата Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций[1], государственный советник 3-го класса.
Религиозная деятельность
По собственным словам первый раз пришёл в православный храм в 19 лет.[3] В 1983 году окончил Московскую духовную семинарию. Тогда же был рукоположён во диакона, а затем в иерея. В 1983—1985 годах служил иереем в православных приходах Средней Азии, был настоятелем храма в г. Душанбе (Таджикистан), затем в 1988 году стал служил в г. Обнинске Калужской области. В 1990 году был рукоположен в протоиерея. В 1991 года вышел за штат, поскольку не мог совмещать пастырское служение с работой в Верховном Совете РСФСР.[1][2][3] Начиная с 1995 года перестал участвовать в литургии.[3]
Переход в ислам
В 1999 году Полосин отправился в Дагестан, чтобы взять вирд у суфийского шейха Саида-афанди аль-Чиркави[13], после чего в мае того же года направил заявление на имя Патриарха Московского и всея Руси Алексия II о своём разрыве с Русской православной церковью и переходе вместе с женой в ислам[3] (мюридизм[13]), где принял мусульманское имя Али[14] Вскоре после перехода в ислам был принят на работу в Совет муфтиев России.[1] По собственному признанию Полосина, ислам привлёк его своим большим рационализмом, а также тем, что в нём Полосин нашёл ответы на свои вопросы и чудеса (карамат), которых, как считает, не сумел найти в ортодоксальном христианстве.[13] Кроме того Полосин отмечал, что большое влияние на принятие им ислама оказало знакомство «с переводом смыслов священного Корана Иман Валерии Пороховой, с толкованиями Корана и с исламским учением об Иисусе».[3] После этого часто выступал с критическими высказываниями по отношению к христианству (особенно православию) и занимался апологетикой ислама.[15] Так комментируя предложение Нафигуллы Аширова убрать кресты с куполов православных храмов, Полосин назвал крест «памятью об исторических унижениях татарского народа», а также высказал мысль, что «простой народ не разбирается в деталях христианской символики, для него любой крест сегодня — это память об исторических унижениях, крестовых походах, геноциде, насильственно крещённых родственниках».[16]
С июня 1999 года участвовал в исламской телепрограмме на канале РТР. Является сопредседателем Общероссийского политического общественного движения «Рефах» (Благоденствие), созданного представителями мусульман и других национальных и религиозных меньшинств России в ноябре 1998 г., и главным редактором его печатного органа — «Мусульманской газеты».[17]
В 2006 году вошёл вместе с членами общины «Прямой путь»[18], председателем которой являлся, в Национальную организацию русских мусульман (НОРМ), где был избран первым заместителем председателя.[19]
В настоящее время является также советником председателя Совета муфтиев России, главы Духовного управления мусульман европейской части России муфтия Равиля Гайнутдина.[1][11][20]
Член президиума Общероссийского общественного движения «Российское исламское наследие» (в 2005—2007 г.)[1][6][21], Председатель Союза мусульманских журналистов.[22][23], сопредседатель Информационно-аналитического центра Совета муфтиев России[1], сопредседатель Научно-аналитического центра Совета муфтиев России.[24],сотрудник международного центра «Аль-Васатыйя» (Кувейт).[6],председатель российского центра «Аль-Васатыйя»[25] председатель комиссии по изучению общественных процессов и противодействию исламофобии и член Экспертного совета при Совете муфтиев России.[26] С 2007 года — вице-президент международной общественной организации Мусульманский миротворческий центр (ММЦ).[6]
Отзывы о Полосине
 |
Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье.
На странице обсуждения должны быть пояснения. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Проверить на соответствие критериям взвешенности изложения. Возможно, содержание данной статьи нарушает принцип взвешенного изложения, представляя малозначимые мнения и факты так же, как и более важные, либо уделяет слишком много места описанию какого-то одного аспекта темы в ущерб другим, не менее существенным. Пожалуйста, улучшите её в соответствии с правилами написания статей. На странице обсуждения должны быть подробности.
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Проверить нейтральность. На странице обсуждения должны быть подробности.
|
 |
Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
Критика
Протодиакон Андрей Кураев о переходе Полосина в ислам и о его критических публикациях про христианство высказал следующее суждение:Известный российский учёный-византолог, доктор исторических наук, научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, заведующий кафедрой древних языков исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова и заведующий кафедрой истории древней церкви ПСТГУ Игорь Чичуров по поводу заявления Вячеслава Полосина о том, что у византийских воинов-христиан было якобы принято отбирать у пленных турчанок младенцев, варить их и окроплять полученной жидкостью правую руку, чтобы она была непобедимой и находить оправдание непосредственно в Библии, где сказано: «Не мир я принёс вам, но меч», сказал следующее:…Вы знаете, я воспитан в атеистической среде, учился в университете на кафедре научного атеизма. Журнал «Наука и религия» был моим профессиональным журналом, который я прочитывал от корки до корки. Поэтому все атеистические аргументы, нападки на Библию я знаю. Тем страшнее мне читать статью бывшего священника Вячеслава Полосина, который повторяет эти примитивнейшие аргументы всех антицерковных сект и атеистов 50 — 60-х годов, с тем же уровнем невежества, с тем же уровнем агрессивности, с тем же желанием найти пятнышко на солнце или соринку на сияющей люстре. Одно дело, когда это говорит атеист, который никогда ничего не знал, не испытывал, не переживал, и другое дело, когда это говорит бывший священник, — ведь он же знает, что в Церкви есть ответы на все эти упрёки. Знает. И если он, тем не менее, не обращает на это внимание, повторяя эти выпады, это означает, что что-то очень печальное произошло с его умом, а главное — с совестью…[27]
…Господин Полосин взял это из легендарного (в нехорошем смысле) сообщения в хронике преподобного Феофана Исповедника IX века, где действительно описывается такой варварский обряд. Но, во-первых, в хронике не сказано, какой именно веры были те, кто этот обряд совершал, а во-вторых, совершенно неоправданно один-единственный эпизод называть обычаем…
…В этом отрывке совершенно определённо видно осуждение данного обряда с христианской стороны. Град Пергама потерпел наказание за то, что его жители разово прибегли к такому обряду…
Я расцениваю упоминание этого эпизода в таком контексте как находящееся на грани разжигания межрелигиозной и межнациональной вражды. Господин Полосин должен иметь в виду, что грамотные юристы могут вменить в этом случае соответствующие претензии.[28]
В свою очередь известный российский исследователь ислама, доктор исторических наук, доцент кафедры мировой культуры Институт международных отношений и социально-политических наук МГЛУ, член Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации Роман Силантьев по свою очередь отметил, что:
…После недавнего заявления Полосина о том, что евангельские волхвы внештатно работали на «Моссад», было бы странно всерьёз воспринимать его исторические экскурсы…
…выходит, что, с точки зрения официальных представителей Совета муфтиев России, самолёты взрывали и школы захватывали люди без национальности и вероисповедания, а вот детей ритуально убивали именно византийцы-христиане…
…Думаю, что вскоре муфтию Равилю Гайнутдину придётся заняться уже привычной для него денонсацией провокационных заявлений своих соратников, которых с каждым месяцем становится всё больше…[28]
Библиография
Книги
- Полосин В. С. Двухглавый орёл России. — М., 1993.
- Полосин В. С. Миф. Религия. Государство: Исследование политической мифологии. — 2 изд., перераб. и доп. — М.: Ладомир, 1999. — 440 с. — 2000 экз. — ISBN 5-86218-173-3.
- Полосин В. С. [web.archive.org/web/20130320073555/islam.com.ua/admin/modules/books/data/way.chm Прямой путь к Богу]. — М.: Ладомир, 2000. — 63 с. — ISBN 5-86218-179-2. [oneislam.ru/knigi/ppb.zip копия книги]
- Полосин А.-В. С. [docslide.net/documents/-55720586497959fc0b8b7262.html Преодоление язычества: Введение в философию монотеизма: Учеб. пособие для учащихся сред. спец. и высш. гуманитар. и техн. учеб. заведений по курсам: «История религиоз. учений», Сравн. религиоведение", Основы монотеист. философии"]. — М.: Ладомир, 2001. — 197 с. — 5000 экз. — ISBN 5-86218-272-1.
- Полосин А.-В. С. [alhassanain.org/russian/?com=book&id=65 Почему я стал мусульманином. Прямой путь к Богу]. — М.: Прямой путь, 2004. — 68 с. ([d1.islamhouse.com/data/ru/ih_books/single/ru_why_are_converted_to_islam.pdf копия])
- Полосин А.-В. С. [www.islamdag.ru/sites/book/ev_glaz_musul.pdf Евангелие глазами мусульманина Два взгляда на одну историю]. — М.: Умма, 2006. — 352 с. — ISBN 5-98587-028-6. [islam-book.info/archive/religii_mira/hristianstva/evangelie_glazami_musulmanina.zip копия книги]
Статьи
- Полосин В. С. (под псевдонимом С. Венцель) Размышления о теократии в России (начало) // Грани. Журнал литературы, искусства, науки и общественно-политической мысли. — 1990. — № 156. — С. 232—255.
- Полосин В. С. Размышления о теократии в России (окончание) // Грани. Журнал литературы, искусства, науки и общественно-политической мысли. — 1990. — № 157. — С. 229—257.
- Полосин В. С. [www.klikovo.ru/db/book/msg/17860 Вечный раб ЧК] // Известия. — 22.1.1992.
- Полосин В. С. Церковь и государство // Народный депутат. — 1993. — № 3.
- Полосин В. С. Поместный Собор Русской Православной Церкви // Диспут. — 1993. — № 3.
- Полосин В. С. Что нужно российскому и американскому народам? // НГ-Религии. — 1998. — № 1 (13).
- Полосин А.-В. С. [www.index.org.ru/journal/11/polosin.html «Почему я стал мусульманином? (Размышления бывшего священника о религии)»] // Индекс/Досье на цензуру. — 2000. — № 11.
- Полосин А.-В. С. [religion.russ.ru/ideas/20011019-polosin-pr.html Есть ли у России будущее без ислама? (часть 1)] // Русский журнал-Религия. — 19.10.2001.
- Полосин А.-В. С. [religion.russ.ru/ideas/20011023-polosin-pr.html Есть ли у России будущее без ислама? (часть 2)] // Русский журнал-Религия. — 23.10.2001.
- Полосин А.-В. С. [www.muslim-ru.com/assorti/pozner.htm Познер — защитник порнографии? «Ферма животных»-2004] // Ислам.Ру. — 17.12.2004.
- Полосин А.-В. С. [www.idmedina.ru/books/history_culture/minaret/4/polosin.htm? Союз мусульман и православных — Основа стабильности Российской Федерации] // Минарет. — 2005. — № 1 (004).
- Полосин А.-В. С. [www.idmedina.ru/books/history_culture/minaret/15/polosin1.htm? Богословские основания отношения мусульман к христианам и иудеям] // Минарет. — 2008. — № 1-2 (15-16).
- Полосин А.-В. С. [nuntiare.org/?p=824 Сравнительный взгляд на доктрины РПЦ и мусульман о правах человека] // IslamRF.ru. — 12.03.2009.
- Полосин А.-В. С. [www.vz.ru/opinions/2011/4/15/483988.print.html Ротшильды сделали очередной ход] // Взгляд.ру. — 15.04.2011.
Редакция
- Мухаммад Юсуф М. С. Васатыя — путь жизни / Под ред. А.-В. С. Полосина. — М.: Хилал, 2010. — 320 с. — 15 000 экз. — ISBN 978-5-91975-004-8.
- Мухаммад Юсуф М. С. Хадисы и Жизнь / Под ред. А.-В. С. Полосина. — М.: Диля, Хилал, 2013. — Т. 2. Ислам и Ийман. — 320 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-91975-006-2, ISBN 978-5-91975-016-1.
Интервью
- Антон Евстратов [web.archive.org/web/20081012171223/www.islamicvoronezh.info/infojihad/polosin_new.htm Особенности исламского призыва среди традиционно немусульманских народов] // Воронеж — территория ислама! (Раздел «Информационный джихад»), 23.05.2008
Напишите отзыв о статье "Полосин, Али Вячеслав Сергеевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Силантьев, 2007, с. 166.
- ↑ 1 2 Лебедев, 2005.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [www.adigeyaislam.com/xstorage/newspaper/svet_istini-42.pdf Полосин Али Вячеслав Сергеевич. Биографическая справка] // Свет истины. — 2010. — № 3 (42). — С. 5.
- ↑ О Громове. Православный священник--мулла. // Миссионерское обозрение (1911): 226-228.
- ↑ Оксана Саницкая [www.dddkursk.ru/number/620/new/003694/ «Раб Аллаха Владислав» — священник принял ислам: его мнение и мнение епархии] // Газета «Друг для друга», № 34 (620) от 22 августа 2006
- ↑ 1 2 3 4 Али Полосин [www.idmedina.ru/books/history_culture/minaret/15/polosin1.htm? Богословские основания отношения мусульман к христианам и иудеям] // Журнал «Минарет» № 1-2 (15-16) 2008
- ↑ Полосин, Вячеслав Сергеевич. Русская православная церковь и государство (международно-правовой и политологический аспекты, 1971—1991 гг.) : автореферат дис. … кандидата политологических наук : 23.00.04. — Москва, 1993. — 24 c. : ил.
- ↑ Приказ Министра юстиции от 8 октября 1998 года № 140 «[docs.cntd.ru/document/901719468 О порядке реализации постановления Правительства Российской Федерации от 3 июня 1998 года N 565 "О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы"]» (с изменениями на 16 марта 2001 года)
- ↑ Приказ Министра юстиции РФ 16 марта 2001 г. № 87 (БНА 01-17 2304) «[docs.cntd.ru/document/901785221 Об изменениях в составе Экспертного совета для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации]»
- ↑ Полосин, Вячеслав Сергеевич. Диалектика мифа и политическое мифотворчество : автореферат дис. … доктора философских наук : 09.00.06 / Рос. независимый ин-т социальных и нац. проблем. — Москва, 1998. — 34 с.
- ↑ 1 2 Евгения Андреева [www.kommersant.ru/online/2010-12-20 Священнослужители в современной российской политике] // газета КоммерсантЪ-Online,20.12.2010 г.
- ↑
- Александр Верховский, Салтанат Джукеева, Виталий Пономарёв [www.panorama.ru/works/rk/r/f23.html Христианские демократы] // Религиозный фактор в политике и в идеологии национальных движений в России и Казахстане, 1989—1997
- [www.panorama.ru/gazeta/newchr/nc04.html Справка М-БИО о Думе РХДД] // Новый Хронограф. — № 4. — 4 июня 1990
- Sakwa R. Christian democracy in Russia // Religion, State and Society. — 1992. — Vol. 20. — No. 2. — P. 135. DOI:10.1080/09637499208431539
- Саква Р. [ecsocman.hse.ru/data/313/908/1217/018_sakva_2.pdf Христианская демократия в России] // Социологические исследования. — 1993. — № 4. — С. 126.
- ↑ 1 2 3 [www.info-islam.ru/publ/novosti/rossiya/studenty_instituta_teologii_i_mezhdunarodnykh_otnoshenij_vstretilis_s_ali_vjacheslavom_polosinym/1-1-0-7928 Студенты Института теологии и международных отношений встретились с Али Вячеславом Полосиным] // ИА «Инфо-Ислам», 19.04.2011 г. [www.kazan-day.ru/religion/?ID=32782 копия]
- ↑ [www.regions.ru/news/2342512/print/ Духовенство во власти:мнение священнослужителей] // ИА «REGIONS.RU/Новости Федерации», 01.03.2011
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=WnISH-Om0ls Апологетика Ислама (Али-Вячеслав Полосин)] // You Tube
- ↑ [www.interfax-religion.ru/print.php?act=news&id=8067 Советник муфтия Гайнутдина считает православный крест «памятью об унижениях» татарского народа] // Интерфакс-Религии, 12.12.2005 г.
- ↑ Тенгиз Гудава [archive.svoboda.org/programs/rtl/2001/RTL.060701.asp Евроислам. Часть 1] // Радио Свобода,07.06.01
- ↑ [www.stolica.narod.ru/vra/ri/002.htm Заявление] доктора философских наук Али Вячеслава Полосина и академика РАЕН Иман Валерии Пороховой от 21.04.2003 г. о проекте «Русский ислам» // Религиозная безопасность в России [rus-obraz.net/magazine/4/4 копия 1] (недоступная ссылка с 19-05-2013 (3985 дней) — история), [cddk.ru/gos_i_religia/analit/ri/002.htm копия 2]
- ↑
- [www.portal-credo.ru/site/print.php?act=news&id=40251 ДОКУМЕНТ: Сообщение Информационной службы Национальной организации русских мусульман об объединении различных групп русских мусульман] // Портал-Credo.Ru, 07.02.2006
- [www.sova-center.ru/religion/news/intraconfessional/muslim/2006/02/d7197/?print=1 Али Вячеслав Полосин стал первым заместителем председателя НОРМ] // Информационно-аналитический центр «Сова», 06.02.2006 г.
- ↑ [www.newsru.com/religy/02feb2011/neue_moslems_print.html Новообращённые мусульмане уходят не просто в ислам, а в исламские секты, считают эксперты] // NEWSru.com, 02.02.2011 г.
- ↑
- [www.regnum.ru/news/561543.html?forprint 610-летие ислама в Сибири отметят в Тобольске (Тюменская обл.)] // ИА REGNUM, 16.12.2005 г.
- [www.vsluh.ru/news/society/70095.html Тюмень посетит Али Вячеслав Полосин] // Вслух.ру, 16.12.2005 г.
- ↑
- [www.lenizdat.ru/a0/ru/pm1/c2-1028472.html#1 Православно-исламский активист против Познера и ИА REGNUM] // Лениздат.ру, 20.12.2004 г.
- [www.regnum.ru/news/378433.html?forprint Православно-исламский активист против Познера и ИА REGNUM] // ИА REGNUM, 19.12.2004 г.
- ↑ Али Вячеслав Полосин [www.idmedina.ru/books/history_culture/minaret/4/polosin.htm? Союз мусульман и православных — Основа стабильности Российской Федерации] // Журнал «Минарет» № 1 (004) 2005
- ↑ [www.regions.ru/news/444140/print/ Казань. Визит сопредседателя Научно-аналитического центра Совета муфтиев России Вячеслава Полосина] // «REGIONS.RU/Новости Федерации», 14.03.2001 г.
- ↑
- [islamcenter.su/m/news/view/%D0%9D%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B5-%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%BE-%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9-%D1%83%D0%BC%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8 Новое лицо исламской умеренности Али Полосин возглавил российский центр «Аль-Васатыйя»]//Исламский культурный центр России, 30.06.2011 г.
- [www.islam.ru/news/2011-06-29/1888 Али Полосин стал директором российского центра «Аль-васатыйи»] // Ислам.ру, 29.06.2011 г.
- ↑
- [www.muslim.ru/1/news/1/1285.htm Первое заседание Экспертного совета] (недоступная ссылка с 19-05-2013 (3985 дней) — история) // Официальный сайт Совета муфтиев России
- [idmedina.ru/minbare/?2246 Экспертный совет при Совете муфтиев России] // Газета Ислам Минбаре № 184,15.04.2011
- ↑ [mission-center.com/islams/kuraev.htm Неверье — слепота, но чаще — свинство] // Газета «Православная Москва» № 35 (209) декабрь 1999
- ↑ 1 2
- [www.patriarchia.ru/db/print/133844.html Российские учёные обвиняют В.Полосина в фальсификации исторических фактов и разжигании межрелигиозной розни] // Патриархия.ru, 19.08.2006 г.
- [www.interfax-religion.ru/print.php?act=news&id=13325 Российские учёные обвиняют Полосина в фальсификации исторических фактов и разжигании межрелигиозной розни] // Интерфакс-Религии, 18.08.2006 г.
- [www.sedmitza.ru/news/350981.html Российские учёные обвиняют бывшего священника-ренегата Полосина в фальсификации исторических фактов и разжигании межрелигиозной розни]//Седмица. Ru — Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 18.08.2006 г.
Литература
- Лебедев В. В. [oldsite.radonezh.ru/analytic/8994.html Чему нас может научить история или как создавались «православные партии»] // Общественные движения: мировоззрение, идеология, информация. По материалам Рождественских педагогических чтений 2003 года / сост. В. Свешников, Ф. Ларин. — М.: Изд-во храма Трёх святителей на Кулишках, 2005. — 192 с.
- [www.islamrf.ru/news/who/library/4147 Полосин Али Вячеслав Сергеевич] // «Ислам в Москве»: энциклопедический словарь / Коллект. автор. Сост. и отв. ред. Д. З. Хайретдинов. — Н. Новгород: ИД «Медина», 2008. — (Ислам в Российской Федерации; Вып. 2).
- Силантьев Р. А. Новейшая история ислама в России. Энциклопедия. — М.: Алгоритм, 2007. — 576 с. — ISBN 978-5-9265-0322-4.
- Силантьев Р. А. 100 самых известных «русских мусульман». — Екатеринбург: Екатеринбургская епархия, Миссионерский отдел, 2016. — 216 с. — 500 экз.
Критика
- Дайяр А. В. [mission-center.com/islams/dayar-ali2.htm Необычайная гибкость толкований (резенция на статью Али Полосина: «Ответ А. Кураеву. Библия, Коран и Беслан…»)] // Православие и ислам [www.pravoslavtatarlar.narod.ru/gibkost_te.html копия 1], [www.um-islam.nm.ru/dayar-ali2.htm копия 2]
- [www.interfax-religion.ru/print.php?act=documents&id=334 Евангелие глазами недоучившихся ваххабитов. Заявление Союза православных граждан] // Интерфакс-Религия,23.01.2006 г.
- Егорцев А. Ю. [www.russdom.ru/oldsayte/2003/200302i/20030233.html Национальная культура в школах: правда и вымысел] // Журнал «Русский дом», № 2 2003 г.
- Душеин И., игум. [www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=310 «Отрёкся от Христа»] // «Преображение», издание Спасо-Преображенского храма г. Калуги, 1999
- Ильин В. [www.politjournal.ru/preview.php?POLITSID=9b4730b2d104e5acb593b78ea44f06cc&action=Articles&dirid=67&tek=2431&issue=72 Ислам по-русски Путеводный маяк или миссионерство?] // Политический журнал, № 38 (41) / 18 октября 2004
- Кураев А. В. [mission-center.com/islams/kuraev.htm Неверье — слепота, но чаще — свинство] // Газета «Православная Москва» № 35 (209) декабрь 1999
- Максимов Ю. В. [mission-center.com/islams/polosin.html «Ещё раз к вопросу об Али Вячеславе Полосине»] // Портал «Православие и ислам»
- Нофал Ф.-Г. О. [stavroskrest.ru/content/исламский-хрислам-или-русский-либерализм-седьмого-века «"Исламский хрислам" или Русский либерализм седьмого века»] // Православный апологетический центр "Ставрос" им. святителя Николая Японского, 09.07.2012 г.
- [www.sedmitza.ru/news/338186.html Полосин пытается сделать свои комплексы официальной позицией мусульманской уммы, считают православные клирики и учёные] // Интерфакс-Религия/Седмица.Ru, 24.01.2006 г.
- [www.regnum.ru/news/378433.html?forprint Православно-исламский активист против Познера и ИА REGNUM] // ИА REGNUM, 19.12.2004 г. [www.lenizdat.ru/a0/ru/pm1/c2-1028472.html#1 копия статьи]
- Савельев А. Н. [www.russdom.ru/oldsayte/2003/200303i/200303i.html Исламизация России: «прямой путь» в никуда] // Журнал «Русский дом», № 3 2003 г. [www.zlev.ru/23_15.htm копия 1], [www.pravoslavie-i-islam.ru/savelyev2.htm копия 2]
- Семенко В. [rusk.ru/st.php?idar=104152 «Исламский проект» как фактор деконструкции российской реальности Статья вторая. Политтехнологи] // Русская линия, 01.03.2006 г.
Отрывок, характеризующий Полосин, Али Вячеслав Сергеевич
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
Категории:
- Родившиеся 26 июня
- Родившиеся в 1956 году
- Кандидаты политических наук
- Доктора философских наук
- Персоналии по алфавиту
- Выпускники философского факультета МГУ
- Исламские богословы
- Персоналии:Ислам в России
- Суфии России
- Учёные по алфавиту
- Члены Верховного Совета Российской Федерации (1990—1993)
- Авторы энциклопедий и словарей
- Выпускники Дипломатической академии МИД РФ
- Политики Российской Федерации
- Религиозные деятели Обнинска
- Члены Президиума Верховного Совета РСФСР
- Ислам в России
