Алкидамант

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Алкидам»)
Перейти к: навигация, поиск
Алкидамант
Ἀλκιδάμας
Направление:

Софисты

Алкидамант (др.-греч. Ἀλκιδάμας; IV в. до н. э.) — древнегреческий философ-софист и ритор.

Родился в Элае, был учеником и последователем Горгия, учил в Афинах. Современник Исократа, был его соперником и оппонентом. До нас дошли две речи Алкидаманта: О софистах, обращенная против Исократа, и Одиссея, обвиняющая Паламеда в предательстве во время осады Трои.

Согласно Алкидаманту, высшей целью оратора является способность произнесения неподготовленных речей для убеждения каждого слушателя. Аристотель критиковал его сочинения за помпезность стиля и экстравагантное использование поэтических эпитетов и сложных метафор.[1]

Другие его произведения сохранились фрагментарно или известны только их заголовки: Мессенская речь защищает свободу мессинцев и представляет мнение, что «все свободны от природы»; Панегерик смерти — размышления о страданиях человека; Техника или руководство по искусству риторики; Мусейон содержит рассказ о состязании Гомера и Гесиода.

Алкидамант заявлял, что “бог сделал всех свободными, природа никого не сделала рабом”[2].

Напишите отзыв о статье "Алкидамант"



Примечания

  1. Аристотель, Риторика, III, 3
  2. [abuss.narod.ru/Biblio/ivin/ivin2.htm ГЛАВА 2 ИСТОРИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ]

Литература

  • Античная философия: Энциклопедический словарь. М., 2008. С.148-150. ISBN 5-89826-309-0 (ошибоч.)

Ссылки


Отрывок, характеризующий Алкидамант

Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.