Аллан Кардек

Аллан Кардек
Имя при рождении:	Hippolyte Léon Denisart-Rivail
Род деятельности:	философ писатель педагог
Дата рождения:	3 октября 1804(1804-10-03)
Место рождения:	Лион, Франция
Гражданство:
Дата смерти:	31 марта 1869(1869-03-31) (64 года)

Алла́н Карде́к (фр. Allan Kardec, 3.10.1804, Лион — 31.03.1869, Париж, наст. имя — Ипполи́т Леон Денизар-Рива́йль, фр. Hippolyte Léon Denisart-Rivail; в дореволюционной литературе маркиз Рива́ль) — французский педагог, философ и исследователь психических явлений, чьи работы в области спиритуализма считаются фундаментальными; основатель французского спиритизма.

Особую популярность получил в Бразилии, где его именем называют улицы, культурные центры, библиотеки, начальные школы и даже детей (см. Алан Кардек, род. 1989, бразильский футболист, нападающий бразильского клуба «Сан-Паулу»). Последователей Кардека называют спиритами.

Биография и творчество

Ипполит Ривайль родился в Лионе, Франция, в 1804 году. Ученик и сотрудник Иоганна-Генриха Песталоцци, он говорил на нескольких языках и преподавал математику, астрономию, физиологию, французский язык, физику, химию и сравнительную анатомию.

Ривайлю было уже за сорок, когда он заинтересовался явлением телекинеза. Примерно в это время появились первые сообщения о странных явлениях, приписывавшихся «духам» умерших. Согласно этим сообщениям, на сеансах наблюдались перемещения предметов, вращения дисков, а также осуществлялся своеобразный вид коммуникации, когда предполагаемый «дух» отвечал на вопросы, пользуясь заранее обусловленным кодом, позволявшим давать утвердительные или отрицательные ответы.

В то время уже приобрела известность теория Франца Месмера о животном магнетизме. Сталкиваясь с описанными явлениями, многие исследователи полагали, что теория животного магнетизма могла бы служить им объяснением. Ривайль, лично понаблюдав за подобными демонстрациями, решил провести собственные исследования. Не будучи медиумом, он составил список вопросов и начал посредством приглашенных медиумов задавать их «духам». Когда качество коммуникации улучшилось, возник псевдоним «Аллан Кардек»: «духи» сообщили исследователю, что таким было его имя в одной из предыдущих жизней, когда он был галльским друидом. В 1857 году Аллан Кардек издал первую книгу по спиритизму, которая впоследствии приобрела репутацию «спиритической библии» — «Книгу духов» (фр. «Le Livre des Esprits», 1856). Написанная по утверждению автора в соавторстве с духами, она включала в себя ответы духов на 1 018 вопросов, касавшихся природы духа, отношений между миром духа и материальным миром, смерти, перевоплощения и т. д., а также комментарии самого Кардека. Впоследствии Кардек выпустил ещё 4 книги, ставшие классикой спиритизма, — «Книгу медиумов» (фр. Le Livre des médiums, 1861), «Евангелие в разъяснении спиритизма», «Небо (Рай) и Ад» и «Основы Бытия». Вплоть до самой своей смерти Кардек возглавлял Французскую спиритическую ассоциацию, издававшую журнал «Спиритическое обозрение» (Revue Spirite, на французском языке).

В отличие от многих других авторов, до и после него затрагивавших оккультные темы, Кардек подходил к спиритизму с позиций холодного резонёра и выражал свои взгляды предельно лаконичным языком, не уповая ни на какую «эзотерическую составляющую». Тем не менее, многие коллеги и исследователи феномена критиковали Кардека за его морализм и излишнее доверие к автоматическому письму, которое, как они полагали, является ненадёжным средством коммуникации, не позволяющим отделить высказывания духа от мыслей медиума и окружающих его людей.

Аллан Кардек скоропостижно скончался в возрасте 64 лет от сердечного приступа 31 марта 1869 года во время подготовки к очередному спиритическому сеансу. Его могила на парижском кладбище Пер-Лашез является местом регулярных встреч французских спиритов.

Издания

Пять основных книг, раскрывающих философскую доктрину Кардека — спиритизм:

• «Книга духов» (Le Livre des Esprits, 1856; [www.theosophy.ru/lib/spir-ogl.htm русский текст]);
• «Книга медиумов» (Le Livre des médiums, 1861; [rassvet2000.narod.ru/knmed/index.htm русский текст]);
• «Евангелие в трактовке духов» (Евангелие в разъяснении спиритизма; L'Évangile selon le spiritisme, 1864);
• «Небо (рай) и ад» (Le Ciel et l'Enfer; 1865);
• «Основы Бытия» (La Genèse selon le spiritisme (1868);
• «Что такое спиритизм» (Qu’est-ce que le spiritisme ?, 1859; [rumagic.com/html/avtor/kardek/spiritis.htm «Философия спиритуализма»]).

В России первый перевод двух основных книг Кардека — «Духов» и «Медиумов» — вышел под названием «Спиритуалистическая философия. Книга о Духах» (Изд-во О’Рурк, Петербург, 1889). Затем «Книга медиумов» печаталась в изложении О. Стано в журнале «Ребус» (1902—1903).

• «Спиритизм в самом простом его изложении», 1864; [rassvet2000.narod.ru/easily.htm русский текст].
• Книга медиумов \\ с прим. йога Раманантаты. М. 1983. \Самиздат\ Перизд.: изд-во "Ренассанс. М. 1995.

Память

Аллан Кардек не получил признания среди спиритуалистов Великобритании и США, однако во Франции и некоторых странах Латинской Америки считается наиболее авторитетным спиритическим автором. В Бразилии его книги расходятся миллионными тиражами.

В 1950-е годы в Бразилии была выпущена серия марок с изображением Кардека.

Литература

• [books.google.ru/books?id=cq-4yYWu-8kC&pg=PA19&dq=основатель+спиритизма& Об Аллане Кардеке] / Морвин. Магия Бразилии: рецепты, заклинания и ритуалы : [пер. с англ.] СПб., «Весь», 2011.

Отрывок, характеризующий Аллан Кардек

– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.