Аллан Квотермейн

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Аллан Квотермейн
Allan Quatermain

Ричард Чемберлен в роли Аллана Квотермейна в фильме «Аллан Куотермэйн: В поисках потерянного таинственного города»
Создатель:

Генри Райдер Хаггард

Первое упоминание:

Копи царя Соломона

Пол:

мужской

Национальность:

англичанин

Раса:

человек

Место жительства:

Африка, город Наталь

Дата рождения:

1817 год

Место рождения:

Йоркшир, Англия

Дата смерти:

18 июня 1885 года

Место смерти:

Страна Цу-Венди, Центральная Африка

Семья:

2 жены: Мари Марэ и Стелла Керсон (умерли)

Дети:

Гарри Квотермейн (сын, погиб, мать - Стелла Керсон)

Прозвище:

Макумазан

Должность:

Первопроходец

Род занятий:

охотник, путешественник

Прототип:

Фредерик Кортни Селус, Фредерик Рассел Бёрнхем

Роль исполняет:

Ричард Чемберлен, Патрик Суэйзи, Шон Коннери

Аллан Квотермейн (в других переводах Аллан Кватермэн, Аллан Куотермэн; англ. Allan Quatermain) — литературный персонаж, главный герой цикла приключенческих романов Райдера Хаггарда. Охотник и путешественник.





Книги цикла

Биография персонажа

Согласно романам, Аллан Квотермейн родился в Англии, но рос в Африке на попечении отца, христианского миссионера. Английский климат он считает невыносимым, поэтому большую часть времени проводит в Африке, занимаясь охотой, торговлей и путешествиями. О его семье в книгах написано немного. Известно, что он был дважды женат, но оба раза быстро становился вдовцом. У него был сын Гарри, студент-медик, в романе «Аллан Квотермейн» сообщается, что он погиб.

Туземцы называют Квотермейна Макумазан, что означает буквально «человек, который встаёт после полуночи» (то есть человек, который всегда находится начеку). В путешествиях его часто сопровождает готтентот Ханс. В последних приключениях к Квотермейну присоединяются сэр Генри Куртис, капитан Королевского флота Джон Гуд и зулус Умслопогас.

В романе «Она и Аллан» Квотермейн встречается с главной героиней другого цикла Хаггарда — бессмертной волшебницей Аэшей.

Хронология

Важно отметить, что хронология написания романов не совпадает с хронологией описанных событий. В первом романе Квотермейну пятьдесят лет, во втором — больше шестидесяти. В других книгах автор рассказывает о более ранних приключениях своего героя.

  1. Мари
  2. Жена Аллана
  3. Дитя бури
  4. Рассказ охотника Квотермейна
  5. Неравный поединок
  6. Священный цветок
  7. Хоу-Хоу, или Чудовище
  8. Сокровища озера
  9. Она и Аллан
  10. Дитя из слоновой кости
  11. Рассказ о трех львах
  12. Месть Майвы
  13. Кечвайо Непокорный, или Обречённые
  14. Магепа по прозвищу Антилопа
  15. Копи царя Соломона
  16. Древний Аллан
  17. Аллан и боги льда: история начал
  18. Аллан Квотермейн

Создание персонажа

Одним из прототипов Квотермейна был британский охотник и путешественник Фредерик Кортни Селус. Другой прототип — американский военный разведчик и исследователь Африки Фредерик Рассел Барнем. Мировоззрения Квотермейна — это, во многом, мировоззрения самого Хаггарда, которые включают обычные для викторианской эпохи идеи превосходства белого человека, восхищение воинственными зулусами и презрение к бурам. Хотя Квотермейн встречается и с африканцами, которые более храбры и мудры, чем европейцы (например, в самой первой книге таков зулус Амбопа).

Аллан Квотермейн у других авторов

В научно-фантастических романах Филипа Хосе Фармера из цикла «Семья из Ньютоновой Пустоши» Квотермейн появляется наряду с такими персонажами, как Шерлок Холмс, Тарзан, Соломон Кейн, Джеймс Бонд и др.

В комиксе писателя Алана Мура и художника Кевина О’Нила «Лига выдающихся джентльменов» Квотермейн становится членом команды, которая борется с врагами Британской империи и в которую входят капитан Немо, Человек-невидимка, доктор Генри Джекилл и другие литературные герои. В честь Квотермейна назвал своего сына Аланом Иван Антонович Ефремов.

В фильме "Проклятие кролика-оборотня" одного из героев зовут Виктор Куотермейн, и он тоже охотник.

Экранизации

Некоторые книги цикла были экранизированы[1]. Квотермейна играли Стюарт Грейнджер, Ричард Чемберлен, Патрик Суэйзи и другие актёры. Также экранизирован и комикс «Лига выдающихся джентльменов», где роль Квотермейна сыграл Шон Коннери.

Напишите отзыв о статье "Аллан Квотермейн"

Ссылки

  • [fantlab.ru/work49058 Аллан Квотермейн на сайте «Лаборатория фантастики»]

Примечания

Отрывок, характеризующий Аллан Квотермейн

– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.