Аллар, Жозеф-Теофиль
| Преподобный монсеньор Жозеф-Теофиль Аллар фр. Joseph-Théophile Allard англ. Joseph-Théophile Allard<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Фотография Жозефа-Теофиля Аллара</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1906 — 30 января 1912 | |||
| Рождение: | 17 августа 1842 Карлетон-сюр-Мер, провинция Канада | ||
| Смерть: | 30 января 1912 (69 лет) Каракет, Канадская конфедерация | ||
Жозеф-Теофиль Аллар (фр. Joseph-Théophile Allard, англ. Joseph-Théophile Allard; 17 августа 1842, Карлетон-сюр-Мер[fr], провинция Канада, Соединённое королевство Великобритании и Ирландии — 30 января 1912, Каракет, провинция Нью-Брансуик, Канадская конфедерация) — почётный прелат Римско-католической церкви, апостольский протонотарий, миссионер.
Биография
Жозеф-Теофиль Аллар родился 17 августа 1842 года в Карлетон-сюр-Мер, в провинции Канада в семье крестьянина Пьера Аллара и домохозяйки Мари-Жиль, урождённой Аллэн.
В возрасте двенадцати лет поступил в семинарию в городе Николе, где освоил дисциплины классического курса[fr]. В 1863 году продолжил богословское образование в Большой Квебекской семинарии[fr]. В 1865 году поступил в колледж святого Иосифа[fr] в Мемрамкуке[fr], в провинции Нью-Брансуик, где завершил своё образование.
В 1867 году в Сент-Джоне он был рукоположен в сан священника Джоном Суини[en], епископом Сент-Джона в Нью-Брансуике. Его назначили викарием священника Жозефа-Мари Паке, настоятеля прихода в городе Каракет. В 1869 году Джеймс Роджерс[en], епископ Чатема назначил его настоятелем прихода в Покмуш[fr]. Здесь он заболел оспой, когда ухаживал за больными прихожанами во время эпидемии. После выздоровления, в 1876 году он получил назначение на место настоятеля прихода в Каракате, но из-за несогласия с его назначением монахинь из Монреальской конгрегации Богоматери[fr], в 1879 году он был переведён на место настоятеля прихода в Пакетвиль[fr]. Причиной конфликта стало то, что Жозеф-Теофиль Аллар потребовал от монахинь бесплатно обучать всех местных девочек в их учебном заведении, основанном ими в Каракете в 1874 году; на требование священника монахини ответили категорическим отказом. В 1881 году он стал настоятелем прихода в Сен-Франсуа-де-Мадаваска[fr], а затем в Ил-Ривер-Кроссинг[fr], где служил на миссии со священником Марселем-Франсуа Ришаром[fr]. В 1885 году Жозефа-Теофиля Аллара снова назначили настоятелем прихода в Каракете.
В 1894 году в Каракете им было начато строительство колледжа Святейшего Сердца Иисуса[fr]. Здание было построено в 1898 году. Епископ Джеймс Роджерс благословил его начинание. Преподавателями в новом учебном заведении стали монахи из Конгрегации Иисуса и Марии[fr]. Колледж был официально открыт в январе 1899 года. Благодаря активной деятельности священника в 1901 и 1907 годах учебное заведение получило новые корпуса, что позволило увеличить численность студентов. В 1906 году Жозеф-Теофиль Аллар был назначен апостольским протонотарием с титулом монсеньора.
Он умер в Каракете 30 января 1912 года. Его похороны состоялись 7 февраля того же года, после того, как ему удалили сердце, исполнив последнюю волю покойного. Племянник Жозефа-Теофиля Аллара, священник Жан-Жозеф-Огюст Аллар написал биографию своего дяди.
Напишите отзыв о статье "Аллар, Жозеф-Теофиль"
Ссылки
- Clarence LeBreton. [www.biographi.ca/en/bio.php?id_nbr=7173 Joseph-Théophile Allard]. www.biographi.ca. — Статья «Жозеф-Теофиль Аллар» на сайте Канадского биографического словаря. Проверено 21 марта 2016. (фр.)
- [www.patrimoine-culturel.gouv.qc.ca/rpcq/detail.do?methode=consulter&id=11031&type=pge#.VvBfIeKLS00 Allard, Joseph-Théophile]. www.patrimoine-culturel.gouv.qc.ca. — Статья «Аллар, Жозеф-Теофиль» на сайте Справочника культурного наследия Квебека. Проверено 21 марта 2016. (фр.)
- [archives.gnb.ca/exhibits/plannedsettlements/ImageList.aspx?culture=en-CA&Link=P48-33&t=Allardville&title=Father+Jean-Joseph-Auguste+Allard&p=6&of=19 Joseph-Théophile Allard (1842 — 1912)]. www.archives.gnb.ca. — Статья «Жозеф-Теофиль Аллар (1842 — 1912)» на сайте Архива провинции Нью-Брансуик. Проверено 21 марта 2016. (англ.)
Отрывок, характеризующий Аллар, Жозеф-Теофиль
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
