Аллен, Карл Фердинанд

Карл Фердинанд Аллен
Carl Ferdinand Allen
Карл Фердинанд Аллен
Род деятельности:	история, археология

Карл Фердинанд Аллен (дат. Carl Ferdinand Allen; 1811-1871) — датский историк и археолог.

Биография

Карл Фердинанд Аллен родился 23 апреля 1811 года в городе Копенгагене.

В 1830 году К. Ф. Аллен поступил в Университет Копенгагена.

С 1845 по 1848 год путешествовал по Голландии, Англии, Италии, Германии, Швеции и Норвегии, занимаясь архивными исследованиями.

С 1851 года Аллен К. Ф. был в Копенгагенском университете приват-доцентом с титулом профессора, с 1862 года ординарным профессором истории и скандинавской археологии.

Его важнейшие сочинения: «Hanbog и Fädrelandets Historie» (Копенгаген. 1840; 7-е изд., 1870); «Läreboogri Fädrelandets Historie» (Копенгаген, 1842; 11-e изд., 1873) и «De tre nordiske Rigers Historie under Hans, Christiern den Anden, Frederit den Förste, Gustav Vaza, Grevefeiden,1497—1536» (т. 1—5, Копенгаген, 1864—72), его капитальное сочинение, которое, хотя и не окончено, принадлежит к самым выдающимся произведениям скандинавской историографии.

Между его политическими сочинениями следует отметить: «Om sproq og Folkeeiendom melished и Hertundgömmet Slesvig eller Sönderiyllagd» (Копенг., 1848), «Det Danske Sprogs Historie i Hertugdömmet Siesvig eller Sönderiylland» (т. 1 и 2, Копенг., 1857—58). Оба сочинения вызвали усиленную полемику со стороны немцев.

Вследствие расстроенного здоровья Карл Фердинанд Аллен провел несколько последних зим на юге и умер в Копенгагене 27 декабря 1871 года.

Источники

• Аллен, Карл Фердинанд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Аллен, Карл Фердинанд

– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.