Аллея Классиков
Аллея Классиков — скульптурный комплекс в парке «Штефан чел Маре» города Кишинёва. По обе стороны аллеи на постаментах из красного полированного гранита установлены бронзовые бюсты писателей и общественно-политических и культурных деятелей Молдавии. Аллея Классиков пересекает центр парка, где на гранитной колонне установлен бронзовый бюст А. С. Пушкина (1885) работы скульптора А. М. Опекушина. Аллея была сооружена в 1958 году и с тех пор стала любимым местом отдыха горожан и гостей столицы. Сначала аллея состояла из 12 бюстов, но после распада СССР её стали дополнять бюстами деятелей молдавской культуры, чьё творчество не приветствовалось в советский период, а также скульптурами румынских поэтов и писателей.
В Аллее Классиков на данный момент установлено 25 бюстов.
Бюст | Время установки | Скульптор | Изображение |
---|---|---|---|
Василе Александри | 1957 | Л. И. Дубиновский | |
Тудор Аргези | 1995 | Дмитрий Вердяну | |
Георге Асаки | 1957 | Л. И. Дубиновский | |
Джордже Баковия | 2001 | Милица Петрашку | |
Лучиан Блага | 1992 | Александр Пикунов-Тырцэу | |
Октавиан Гога | 2000 | Корнел Медря | |
Александру Донич | 1957 | И. Л. Кептенару | |
Николае Йорга | 1993 | Михаил Екобичь | |
Дмитрий Кантемир | 1957 | Н. Горенышев | |
Михаил Когэлничану | |||
Джордже Кошбук | 1996 | Константин Попович | |
Джордже Кэлинеску | 1997 | Сергей Ганенко | |
Ион Крянгэ | 1957 | Лев Авербух | |
Алексей Матеевич | 1990 | Дмитрий Русу-Скворцов | |
Николае Милеску-Спэтару | 1957 | Лев Авербух | |
Константин Негруцци | 1957 | Л. И. Дубиновский и Александр Майко | |
Алеку Руссо | 1957 | В. Ларченко | |
Михаил Садовяну | 1990-е | коллектив авторов | |
Константин Стамати | 1957 | Леонид Фитов | |
Константин Стере | 1991 | Г. Дубровин | |
Никита Стэнеску | 1990-е | коллектив авторов | |
Александр Хиждеу | 1957 | В. Краковяк | |
Богдан Петричейку Хашдеу | 1957 | Иосиф Кептэнару | |
Мирча Элиаде | 1997 | Василий Голя | |
Михай Эминеску | 1957 | Л. Дубиновский | |
Григоре Виеру | 2010 | Роми Адам | |
Адриан Пэунеску | 2011[1] | Роми Адам |
Напишите отзыв о статье "Аллея Классиков"
Примечания
- ↑ [unimedia.md/?mod=news&id=38441 Adrian Păunescu pe Aleea Clasicilor din Chișinău, alături de Nichita Stănescu şi Grigore Vieru | UNIMEDIA - portalul de ştiri nr. 1 din Moldova]
Литература
- Памятники Молдавии. — Кишинёв, 1969. — С. 10.
- Исторические и культурные памятники Республики Молдова = Monumente de istorie şi cultură din Republica Moldova. — Кишинёв, 1994. — С. 83.
- Кишинёв. Энциклопедия = Chişinău, Enciclopedie. — Кишинёв, 1997. — С. 34.
|
Координаты: 47°01′32″ с. ш. 28°49′38″ в. д. / 47.0256194° с. ш. 28.8274083° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=47.0256194&mlon=28.8274083&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Аллея Классиков
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.