Аллилуйя (жанр)
Аллилуйя (лат. alleluia) в католической литургике — жанр (форма) григорианского хорала (cantus planus), песнопение проприя мессы[1], респонсорного типа: хор возглашает «Аллилуйя», затем солист распевает псалмовый стих (versus alleluiaticus)[2], затем следует репризное проведение хоровой аллилуйи.
Исполняется в течение всего церковного года кроме Великого поста (также некоторых постных и покаянных дней непосредственно до него) и заупокойных служб, когда на месте аллилуйи исполняется тракт. Отличается богатой мелизматикой, требующей от хора и солиста определённого технического мастерства. Заключительный обширный распев в хоровой части (последнего слога -a) получил особое название юбиляции (jubilus). Из тропирования юбиляций в IX-X веках возникла (первоначально — для запоминания ненотированных долгих мелизмов) секвенция.
При ссылках на ту или иную конкретную аллилуйю (помимо самого слова Alleluia) принято указывать инципит связанного с ней псалмового стиха (верса), например, «Аллилуйя Nativitas» (Перотина), «Аллилуйя Pascha nostrum» (что означает — аллилуйя с версом Pascha nostrum) и т.п.
Помимо особого жанра, возглас «Аллилуйя» иногда завершает песнопения проприя мессы и оффиция — интроит, офферторий, коммунио, антифоны пасхального цикла и др.
Напишите отзыв о статье "Аллилуйя (жанр)"
Примечания
- ↑ Большая российская энциклопедия, т.1. М., 2005, с.508; Apel W. Gregorian Chant. Bloomington: Indian University Press, 1958, p.375-392; Hiley D. Western plainchant. A Handbook. Oxford: Clarendon Press, 1993, p.130-139.
- ↑ В лексиконе русских научных текстов используется также термин «верс».
Литература
- Hiley D. Western Plainchant. A handbook. Oxford, 1993, pp.130-139.
- [www.kholopov.ru/hol-missa.pdf Холопов Ю.Н. Месса] // Григорианский хорал. Москва, 1998, сс. 52.
Отрывок, характеризующий Аллилуйя (жанр)
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
